Чувствовалось, что агент страшно взволнован.
– Это по поводу молодого человека, фотографию которого нам вручили. Здесь у меня находится один тип… – Он запнулся и поправился: – Один человек, у которого только что на улице Мобеж отняли бумажник…
Очевидно, пострадавший находился рядом с агентом и Лекер старался подбирать выражения.
– Это один промышленник из провинции. Подождите… Из Клермон-Феррана… Он проходил минут тридцать назад по улице Мобеж, когда из темноты вышел человек и сунул ему под нос огромный револьвер. Точнее говоря, это был молодой человек… – Лекер что-то сказал тому, кто стоял рядом с ним. – Он говорит, совсем молодой человек, почти мальчик. Кажется, у него дрожали губы, и он с большим трудом произнес: «Ваш бумажник…»
Мегрэ нахмурился. В девяноста случаях из ста грабители говорят: «Твой бумажник!» По одному этому можно было узнать дебютанта.
– Когда пострадавший рассказал нам о молодом человеке, – продолжал Лекер не без самодовольства, – я тут же вспомнил о фотографии, которую нам вчера вручили, и показал ему. Он сразу его узнал… Что вы говорите?
Последний вопрос относился к промышленнику из Клермон-Феррана, который говорил так громко, что Мегрэ услышал:
– Я абсолютно в этом уверен!
– А что он сделал потом? – спросил Мегрэ.
– Кто?
– Грабитель!
И сразу же, как в испорченном радиоприемнике, два голоса произнесли одновременно:
– Он убежал.
– В каком направлении?
– По бульвару де ля Шапель.
– Сколько денег было в бумажнике?
– Около тридцати тысяч франков. Что мне делать? Вы хотите видеть пострадавшего?
– Пострадавшего? Нет. Запротоколируйте его показания. Минутку! Передайте ему трубку.
И сразу же раздался голос:
– Моя фамилия Грималь, Гастон Грималь, но я предпочел бы, чтобы моя фамилия не…
– Понятно. Я хотел только узнать, не бросилось ли вам в глаза что-нибудь особенное в поведении этого грабителя. Не спешите отвечать. Подумайте.
– Да я уже полчаса думаю. Все мои документы…
– Очевидно, их скоро найдут. Как выглядел грабитель?
– По-моему, он выглядит как мальчик из хорошей семьи.
– Вы были далеко от фонаря?
– Нет, не очень. Как отсюда до соседней комнаты. Он был так же испуган, как и я, настолько, что я даже хотел…
– Начать защищаться?
– Да. Потом я подумал, что легко может произойти несчастный случай, и…
– И ничего больше? Какой на нем был костюм?
– Темный, по-видимому синий.
– Измятый.
– Не знаю.
– Благодарю вас, господин Грималь. Я уверен, что еще до завтрашнего утра какой-нибудь патруль найдет ваш бумажник на тротуаре. Конечно, без денег.
Именно об этой детали Мегрэ забыл и теперь ругал себя за это. Ален Лагранж раздобыл револьвер, но у него было очень мало денег, если судить по образу жизни семейства на улице Попинкур.
Он стремительно вышел из кабинета и пошел в диспетчерскую. Там дежурили двое радистов.
– Пошлите общий вызов на все полицейские посты и в машины.
Не прошло и получаса, как все посты Парижа приняли приказ: «Немедленно донести комиссару Мегрэ обо всех вооруженных нападениях или попытках нападения, которые имели место за последние двадцать четыре часа. Срочно!»
Он повторил приказ, дал приметы Алена Лагранжа.
«Вероятно, еще находится в районе Северного вокзала и бульвара Шапель».
Мегрэ не вернулся сразу к себе в кабинет, а зашел в отдел, ведающий гостиницами.
– Проверьте, не останавливался ли где-нибудь Ален Лагранж. Вероятно, в дешевых отелях.
Это надо было выяснить. Ален не назвал себя, говоря с мадам Мегрэ. Возможно, что предыдущую ночь он провел в гостинице. Поскольку никто не знал его, он мог записаться под своим настоящим именем.
– Вы будете дожидаться ответа, господин комиссар?
– Нет. Пошлите мне ответ наверх.
С улицы Попинкур вернулись эксперты со своими аппаратами, а инспекторы еще остались в квартире. В половине первого ночи позвонил префект полиции.
– Что нового, Мегрэ?
– До сих пор ничего определенного.
– А газеты?
– Опубликуют только информацию. Но после первого утреннего выпуска я жду нашествия репортеров.
– Что вы думаете, Мегрэ?
– Пока еще ничего. Брат Дельтеля во что бы то ни стало хочет считать это убийство политическим. Я его любезно разуверил.
Затем позвонили начальник уголовной полиции и даже сам старший следователь Рато. Всем им плохо спалось в эту ночь. Что же касается Мегрэ, он не собирался ложиться.
В четверть второго раздался совершенно неожиданный звонок. На этот раз звонили не из района Северного вокзала, не из центра города, а из комиссариата Нейи.