– Здесь на первом этаже две фамилии – Дельваль и Трело.
Она рассмеялась.
– Дельвали – это импортеры, их контора находится на площади Виктуар, а господин Трело живет один. Вы его не знаете? Это комик из кино.
– Во всяком случае, молодой человек шел не к ним, поскольку, остановившись перед лифтом, он затем направился вверх по лестнице.
– На втором этаже налево, как указано в списке, живет господин Декэн, в настоящий момент он отсутствует. Отдыхает у своих детей, у них поместье на юге.
– Чем он занимается?
– Ничем. Он богатый человек. Вдовец. Очень вежливый, тихий.
– Направо Розетти?
– Итальянцы. Она красивая женщина. У них три человека прислуги да еще гувернантка для их годовалого малютки.
– Профессия?
– Месье Розетти – владелец автомобильной фирмы. Это его машину разглядывал полицейский, когда я вышла следом за молодым человеком.
– А на третьем? Простите, что я вас держу на ногах так долго.
– Не беспокойтесь. Два куска сахара, с молоком?
– Без молока. Спасибо. Меттеталь. А это кто?
– Тоже богатые люди, но у них не держится прислуга, потому что мадам Меттеталь всегда больна, всем на свете недовольна.
Мегрэ делал пометки на полях списка.
– На этом же этаже я вижу фамилию Боман.
– Куртье по бриллиантам. Сейчас в отъезде. Летний сезон. Я пересылаю ему почту в Швейцарию.
– На четвертом направо – Жанна Дебюль, одинокая женщина?
– Да, одинокая.
Консьержка произнесла это тоном, каким обычно женщина говорит о другой женщине, которую терпеть не может.
– Какого она типа?
– Трудно назвать это типом. Она уехала вчера около полудня в Англию. Я была удивлена, что она об этом не предупредила.
– Кого?
– Свою горничную, хорошую девушку, которая мне все рассказывает.
– А горничная сейчас наверху?
– Да. Она весь вечер сидела у меня, боялась идти спать. Она трусиха и боится оставаться одна в квартире.
– Вы говорите, что она была удивлена?
– Горничная? Да. Предыдущей ночью мадам Дебюль вернулась на рассвете, как это с ней часто случается. Заметьте, ее называют мадам, но я убеждена, что она никогда не была замужем.
– Возраст?
– Настоящий или тот, на который она претендует?
– И тот и другой.
– Настоящий мне известен, у меня в руках были ее документы, когда она сюда переезжала.
– Когда это было?
– Около двух лет назад. До этого она жила на улице Нотр-Дам-де-Лоретт. Короче говоря, ей сорок девять лет, но она претендует на сорок. Утром ей можно дать ее годы, вечером же, честное слово…
– У нее есть любовник?
– Она не совсем то, что вы подумали, иначе бы ее не держали в нашем доме. Управляющий очень строг на этот счет. Не знаю, как вам объяснить…
– Попытайтесь.
– Она из другого общества, чем остальные жильцы. Тем не менее и дурного ничего не заметно. Вы понимаете? Она не содержанка, например.
– У нее есть деньги?
– Она получает письма из своего банка и от своего биржевого маклера. Возможно, она вдова или разведенная, которая любит весело пожить.
– Она принимает у себя?
– Да, но не красавчиков, если вы это имели в виду. Ее поверенный в делах заходит время от времени, еще друзья, иногда пары. Но она сама скорее из тех женщин, которые выезжают, а не принимают у себя. По утрам лежит в постели до полудня. Днем ей случается выходить в город, одета всегда прекрасно, даже довольно строго. Затем возвращается, чтобы надеть вечерний туалет. Я открываю ей двери много позднее полуночи. Любопытные вещи рассказывает о ней горничная Жоржетта. Она тратит много денег. Одни ее меха стоят целое состояние, а на пальце всегда носит бриллиант, вот такой громадный. Но Жоржетта уверяет, что несмотря на это ее хозяйка очень скупая и большую часть времени тратит на проверку счетов.
– Когда она уехала?
– Около половины двенадцатого. Потому-то Жоржетта так и удивилась. Ей кто-то позвонил, и она сразу приказала принести ей расписание поездов.
– Это случилось после того, как молодой человек пытался проникнуть в дом?
– Да, после этого. Она даже не позавтракала и начала укладывать вещи.
– Много вещей?
– Нет, только чемоданы, ни одного кофра. Она вообще много ездила по свету.
– Почему вы так думаете?
– Потому что на ее чемоданах полным-полно наклеек, и все – роскошных отелей Довиля, Ниццы, Неаполя, Рима и других иностранных городов.
– Она не сказала, когда вернется?
– Мне не сказала. И Жоржетта ничего не знает.
– Приказала куда-нибудь пересылать ей почту?