Брут, со вздыбленной шерстью, с угрожающим оскалом, пригнулся к сиденью стула.
Я проследил за его взглядом – и завизжал.
На столе стояло блюдо с пиццей. А над тарелкой плавал отрезанный кусок пиццы: плавал сам по себе.
Я в оцепенении следил, как он поднимался все выше и выше.
– Кто… кто это? – стуча зубами, произнес я. – Я знаю, здесь кто-то есть. КТО ты?… Кто ты? – переспросил я.
Нет ответа.
7
Я смотрел на кусок пиццы и видел, как он плыл ввысь. Я глядел, как он сжевывается. Кусочек за кусочком.
– Скажи, кто ты? – закричал я. – Ты на самом деле пугаешь меня!
Исчез еще один кусочек от плавающей пиццы. Затем еще один.
– Мне это кажется. Такого не может быть, – прошептал я.
«Сейчас я закрою глаза, а когда открою, то увижу, что все это мне пригрезилось, – уверял я себя. – Больше я не буду читать книжки о привидениях, – пообещал я сам себе. – Или смотреть фантастические фильмы».
Исчез еще один кусочек пиццы.
Я закрыл глаза.
Затем открыл.
Парящий кусок исчез.
Я вздохнул с облегчением.
И тут до меня дошло, почему он исчез: он был СЪЕДЕН.
– КТО ТЫ? – вопрошал я. – Ответь сейчас же. Или я…
– Сэмми, с кем это ты разговариваешь? – Мама стояла в дверях, уставившись на меня.
– Здесь кто-то есть! – закричал я. – Кто-то поедающий пиццу!
– Ну это-то я вижу! – ответила мама. – Я вижу, что некто съел полпиццы еще до обеда. Сэмми, ты же знаешь, что нельзя ничего есть до обеда!
– Я и не ел! Это не я! – выкрикнул я.
– Ну, конечно, это не ты, – ответила мама. – Это был утренний призрак, так? Тот, который съел твою кашу. Сэмми, пожалуйста, отнесись к этому серьезно. Сколько раз я тебя просила не кусочничать перед обедом? Ты достаточно взрослый, чтобы помнить!
– Но, мама…
– Никаких «но»! Немедленно поднимайся к себе и убери комнату, прежде чем мы начнем обедать, – распорядилась мама. – Ты оставил утром полный развал. Пожалуйста, положи грязное белье в корзину и убери постель.
– Но уже прошло полдня! Нет смысла убирать постель, – препирался я.
– Сэм-ми! – У мамы сузились глаза. Мама всегда прищуривается, когда сердится. А сейчас ее глаза были как щелки. – Иди!
Мама открыла холодильник, чтобы достать воду.
Я развернулся, чтобы выйти из кухни… и похолодел.
Прямо у мамы за спиной со стула поднимался в воздух Брут. Он парил. Все выше и выше.
Шерсть его стояла дыбом. Посмотрев на пол вниз, он истошно замяукал и вытянул лапы для прыжка…
– Мам, смотри! – закричал я. – Посмотри на Брута!
Мама резко повернулась – слишком поздно. Бруг благополучно приземлился на сиденье стула. Мамины глаза все сужались и сужались.
– Марш в комнату, Сэмми!
Что я мог поделать?
Я вышел из кухни и поднялся по лестнице. Войдя в комнату, я онемел.
Моя комната!…
Моя комната выглядела как мусорная свалка.
На кровати валялись коробки из-под хлопьев. Грязные коробки для продуктов и смятые пакеты из-под сока были разбросаны везде: на письменном столе, на комоде, на стуле.
Я сделал шаг вперед и услышал громкий хруст. Я посмотрел вниз и застонал. Пол был весь устлан хлопьями и воздушной кукурузой.
– Кто это сделал? – закричал я. – КТО ТАК ЗАВАЛИЛ МОЮ КОМНАТУ?
Я бросился на кровать и почувствовал что-то липкое на своих штанах.
– О-о-о, какая гадость! – простонал я. – Ореховое масло с желе!
Я потянул покрывало, чтобы сесть на чистое, и обнаружил ошметки вчерашних спагетти и недоеденных куриных ножек.
«Кто это мог натворить? – Я затряс головой. – КТО? Интересно, в комнате Симона тоже такой развал? – строил я догадки. – А у родителей?»
Я выбежал в холл, чтобы проверить.
В комнате Симона не было ни единого пятнышка. Комната мамы с папой также сверкала чистотой.
Я вернулся к себе – и похолодел.
– Сэмми! – Мамины руки уперлись в бока. Ее лицо пылало от негодования. – Что ты наделал?
8
– Я… я этого не делал, мама! – закричал я. – Это не я устроил это месиво!
– Дай мне спокойно вздохнуть, – сказала мама. – Если не ты, то кто? Это не папа! И не Симон! Ответь мне, Сэмми, кто это сделал?
– М-может, это вправду Симон? – Я не знал, что еще сказать. Но как раз этого говорить не следовало.
– Сначала ты превращаешь свою комнату в помойку, а потом обвиняешь во всем своего маленького братишку! Сэмми, я не понимаю, какой бес в тебя вселился! И пока эта комната не будет сверкать, можешь вниз не спускаться. Позже мы с папой решим, что с тобой делать.
Мама направилась к двери.
– К обеду можешь не выходить. Ты уже достаточно наелся!