Я не знал, радоваться мне или нет. Конечно, Перси — мой лучший друг. Но на острове у меня полно приятелей: Классе и Бенке, Данне и Леффе. А еще Пия. Может, они и не примут его в компанию. Да и родители вряд ли согласятся. А уж мой брат Ян точно будет не в восторге.
Про дедушку и говорить нечего: он наверняка не обрадуется появлению еще одного мальчишки в доме. Ему и нас с братом хватает.
Он не любит детей.
Как, впрочем, и взрослых, и животных тоже.
— Ну не знаю, — промямлил я. — Дедушка и без того вечно злой как черт.
— Не беда, — успокоил меня Перси. — Не боюсь я его. Зато побываю на острове.
— Обещаешь дедушку не злить?
— Ты же меня знаешь!
Я-то его знал… Это меня и тревожило. Перси был способен вывести из себя кого угодно. Но как я мог сказать «нет» своему новоявленному кровному брату!
— Только ты приезжай попозже, — попросил я. — Чтобы я успел всех подготовить.
— Когда?
— Двенадцатого июня. Как раз на мой день рождения.
Перси на радостях так меня обнял, что мы упали и покатились вниз с трамплина.
— Заранее поздравляю! — прокричал он.
Когда я пришел домой, паленым пахло уже с порога. Мама была не в духе.
— Как ты посмел сбежать до окончания церемонии! — напустилась она на меня. — Как ты только до такого додумался? Полюбуйся: из-за тебя у меня всё подгорело! Что на тебя нашло?
— Мне по-маленькому приспичило, — соврал я.
— И Перси тоже?
— Ага.
По дороге домой я предусмотрительно сорвал ветку шиповника в саду у тети Ульсон. Я вручил ее маме, чтобы разрядить обстановку. И улыбнулся своей самой кроткой улыбкой.
— Это тебе, мамочка.
— Спасибо. И всё же помни: воспитанные дети так не поступают. Не забывай, что твой папа — зубной врач.
— Ой, я и правда об этом не подумал! — потупился я. Обычно это помогало.
— Посмотри: новые брюки в крови! — сказала мама, но уже гораздо спокойнее.
— Это я за колючку зацепился, когда шиповник срывал.
— Ну ладно. Брошу в стиральную машину. Пожалуй, ты слишком много времени проводишь с этим Перси. Конечно, он славный мальчик. В глубине души. Но вечно его на проказы тянет. Хорошо, что мы уезжаем к дедушке, — поживете немного врозь. Верно?
— В общем, да.
— Знаешь, давай не будем ничего рассказывать папе, — решила мама.
— Угу, — согласился я.
И не рассказал о том, что пригласил Перси на остров.
Поэтому папа весь вечер был в прекрасном настроении. Радовался, что мы скоро отправимся к бабушке и дедушке. Папа любил уезжать от забот. Он уплетал тушеную капусту и даже не заметил, что мясо пригорело. Он улыбнулся моему брату, который как раз подкинул мне в тарелку козявку.
— Скоро мы заживем в тишине и покое, и нас не будут заботить коровьи надои, — пошутил папа. Но никто не засмеялся.
Глава 2
Я купаюсь прямо в одежде
До отъезда я так и не смог сказать родителям о том, что пригласил Перси. Мы все были заняты сборами.
Я сунул в сумку кусок сыра, оставшийся в холодильнике, альбом для рисования и финский ножик. Мой брат взял с собой пачку комиксов о Супермене и Фантомасе. У мамы набралось вещей на две сумки и большой сундук, а папа добавил ко всему этому свою трубку.
— Ну что ж, поехали, — сказал он.
Мы отправились в путь на своей собственной лодке. Она называлась «Претто». С двумя мачтами — чтобы можно было поднять парус, если вдруг заглохнет мотор. Я почти не вылезал из маленькой каюты на корме. Я съел сыр, а потом прижался лбом к дрожащему полу. Только так я мог не думать о том, что меня укачивает.
Еще я попробовал вспомнить Пию.
Достал альбом и написал крупно: «Пия». Мне чуть-чуть полегчало. Только вот как она выглядит? Я вспомнил, что у нее темные волосы и красивая фигура. А губы, нос, глаза? Как может нравиться девочка, если ты даже не помнишь ее лица?
У меня получился портрет без носа, глаз и рта. Подбородок вышел совсем не похоже. Я нарисовал один глаз и тут же стер. Даже брови не удались.
— Черт, — пробормотал я еле слышно.
Потом я попробовал вспомнить, как она смеется. Это оказалось полегче. У Пии был такой хрипловатый щекочущий смех. По крайней мере, так мне казалось прошлым летом. Интересно, а какой он в этом году?
Тут Ян открыл люк и спрыгнул прямо на мой рисунок.
— Красота! — похвалил он.
— Не мог постучать, прежде чем вламываться?
— Ах, извините-извините, — съязвил брат.
Он выудил из сумки комикс про Фантомаса и снова вылез на солнце.