Кстати, вновь подумав про сто восемнадцать шагов, я вспомнил и еще одно слово, брошенное стариком. Он ведь сказал что-то про холод. Или мне так только послышалось? Чертов старик, колдун какой-то, что ли? И что это он, весь город в шагах знает? И почему я действительно испытываю эту странную прохладу? Не заболел ли хоть в столь ответственное время? Я пытался прогнать эти мысли прочь, но чего там – мне было не по себе. Я ускорил шаг, чтобы успеть застать этого гада в «Деревянном флибустьере», угостить еще парой рюмок рома и выведать под пьяную лавку, что он имел в виду, когда говорил загадками. Гада? Черт возьми, я же обещал себе всех любить и уважать эти семь дней. Ладно, каюсь.
Однако старика в пабе я не обнаружил. Не было его и поблизости – я внимательно огляделся перед тем как войти внутрь. В столь ранний час в пабе был всего один посетитель, как раз мой бешеный сосед, сидевший у стойки с бокалом пива.
– Я говорю этой суке: не трогай мои вещи… – объяснял он бармену, который слушал с той снисходительной вовлеченностью, которую бармены умеют изображать.
– Доброе утро, – поздоровался я. – Старик в черном плаще давно ушел?
– Мученик, что ли? – спросил бармен.
– Не знаю, как его называют, – я пожал плечами.
– Мучеником его зовут. Минут пять назад вышел.
– Понял, спасибо.
– А она мне «ага». Ну, я этой суке устрою «ага»… – он даже не обернулся.
Я взял путь к Центральному парку, решив позавтракать там мороженым или хот-догом. Может, и Мученика там встречу? Действительно, Мученик – лучше и не придумаешь. Еще меня птенцом беспомощным назвал. Вообще, узнав его прозвище, мне стало легче воспринимать и его самого, потому что, как мне казалось, я был в шаге от ненависти. За что? За назойливое чувство, что этот старик знал что-то, что мог бы знать и я. Такое у меня поначалу родилось впечатление. Теперь же мне становилось его искренне жаль, ведь Мучеником так просто не назовут. Наверное, жизнь была к этому человеку жестокой, оставила много обид, и все это он проецирует на других людей. Назвал ведь он меня вначале удачливым? И позавидовал. И давай брюзжать. Самому-то удача только во сне и снилась. Бедолага. Встречу, дам еще на выпивку.
В парке прежде мороженого мне попалась лавка с хот-догами. Так и быть, значит, хот-дог. За прилавком стоял здоровенный, грузный парень лет двадцати пяти, при этом, как мне показалось, с по-детски испуганным лицом. Пока я делал заказ он как-то беспокойно бегал взглядом за моей спиной и жевал пухлыми губами, а когда подавал хот-дог и кока-колу, у меня мелькнуло ощущение, что он ждет от меня не оплаты, а какого-то обидного слова. На что еще я обратил внимание, но не стал придавать этому значения – это его фартук. Он был уж очень грязным, весь в пятнах от кетчупа, майонеза, горчицы – как старых, так и свежих.
– Спасибо, дружище. Хорошего дня, – я улыбнулся.
– Не за что, честное слово, – ответил он и отвел взгляд.
«Ну и ладно» – подумал я и подошел к ближайшей скамейке, где и расположился со своим завтраком.
Итак, первое утро. Что тут сказать? Ну, отлично же? Есть шанс на новую работу, причем подвернулся он каким-то чудесным образом, просто с неба послан был. Неприятно, конечно, что бедной женщине пришлось выслушать столько оскорблений из-за шизофренических предрассудков своего мужа, и неприятно, что мне пришлось стать тому свидетелем. Ну, а как? Это жизнь. Без негатива в ней не обойтись, главное – не заострять на нем внимания, продолжать улыбаться, и завоевывать свой кусок мира, понимать и знать его до каждой молекулы, до каждого атома.
– Где горчица, ублюдок, мать твою?!
Я успел увидеть, как какой-то мужчина на ходу с силой запустил недоеденным хот-догом в грудь продавцу, оставив на его фартуке очередное пятно. Тут до меня и дошла природа этих пятен, как дошло и то, что благодарить его действительно не за что, и хот-дог я ем отвратительный. Тем не менее, мне стало жаль этого безобидного парня, который в ответ на оскорбление только растерянно оглядывался по сторонам, а затем взял метлу и принялся убирать у себя под ногами остатки брошенного в него хот-дога. Я даже подумал заступиться за него, и объяснить хаму, что нельзя так обращаться с человеком за то, что он забыл положить ему горчицу.
– Козел ты блядский, я же сказала: без майонеза!
Еще один снаряд его собственного приготовления прилетел продавцу в грудь. На этот раз из рук симпатичной девушки, которая покупала хот-дог как раз передо мной, и в чьем лице я никогда не смог бы прочитать скрытую агрессию. Как и первый недовольный клиент, она учинила свою расправу на ходу. Ну и сколько тогда мне придется за него заступаться? Пока он не научится готовить хот-доги? Кстати, я ведь тоже не просил корейскую морковь. И, честное слово, если бы не жалость к этому человеку, я ни за что не стал бы доедать этот хот-дог. Но, так и быть, доел.