— Родители прочили мне преподавательскую карьеру, и, кажется, я слыл прилежным учеником. Но добившись всех возможных знаний и дипломов, я понял, что карьера преподавателя слишком трудна, и решил зарабатывать на хлеб насущный на ином поприще. Один из литераторов той эпохи оказал мне протекцию, помогли и друзья. Я дебютировал в журналистике, а вернее — в литературе.
Скажу сразу, у меня, по мнению издателей и ответственных секретарей, не было ни стиля, ни воображения. Однако один из этих почтенных людей заказал роман просто из хорошего отношения ко мне, чтобы дать подзаработать.
Журнал, для которого следовало выполнить заказ, назывался «Еженедельные рассказы» и платил по пенни за строчку, что казалось мне сказочным гонораром.
Мне предоставили право самому выбрать сюжет при условии, что он окажется занимательным, и читатель найдет в нем достаточное количество ужасов, чтобы трястись от страха, как мальчишка из немецкой басни. Я оказался в большем затруднении, чем казалось. Прошла неделя, но вдохновение отказывалось посетить меня.
В ту эпоху я жил в тесной квартирке из двух комнат близ Ковент-Гардена. Соседние комнаты занимал отставной военный, майор Уил, человек доброго сердца, который считал своим долгом поднимать дух всех и каждого. Он частенько приглашал меня выкурить трубку и отведать превосходного шотландского виски.
Подметив мою озабоченность, Уил спросил меня о причинах хмурого настроения с привычной снисходительной прямотой. Я не делал тайны из своих забот и рассказал историю заказного романа, который «не шел».
— Дело необычное, — заявил майор по размышлении, — и я ничего не смыслю в литературе. Кроме Вальтера Скотта и Диккенса я ничего не читал и думаю, превзойти этих гениев никому не удастся. Все остальные книги простая пачкотня бумаги.
Однако могу вам указать путь, хотя не могу утверждать, что он наилучший. Как вы относитесь к истории сумасшедшего? Ибо полковник Крафтон — сумасшедший, хотя был в свое время одним из самых блестящих кавалерийских офицеров.
Хотите повидать его? Когда-то мы водили дружбу и продолжаем обмениваться новогодними открытками.
Крафтон живет бобылем в Сток-Ньюингтоне. Нанесите ему визит от моего имени. Но, конечно, не проговоритесь, что собираетесь писать историю, избрав его в качестве главного героя, не то он вас прикончит. Кстати, вы любите лубочные картинки?
— Странный вопрос, майор… Но отвечу откровенно: обожаю их!
— В этом случае вы спасены в глазах полковника Крафтона, ибо у него лучшая в мире коллекция лубков. Он отдал большие деньги за эти бесхитростные рисунки.
— Спасибо… Но что за странности у вашего полковника?
Майор Уил с огорченным видом пососал трубку.
— Человеку здравого смысла, вроде меня, объясниться трудно. Мой старый друг ведет войну с привидением. Поезжайте, наговорите ему любезностей от моего имени. Скажите, что желаете ознакомиться с его коллекцией лубков, а если он ее вам покажет, не жалейте ни похвал, ни восхищенных слов.
Меня покорила идея Уила, и на следующий день я отбыл в Сток-Ньюингтон, в те дни деревню с чудесными травянистыми лугами, лесом и очаровательными древними трактирами. Отобедал «У веселого возчика». Мне подали омлет с ветчиной, большой кусок творожного суфле и пузатую кружку пенистого эля. Покончив с едой, я попросил трактирщика указать дорогу к дому полковника.
Бравый хозяин едва не выронил трубку.
— Молодой человек, надеюсь, вы прибыли в Сток-Ньюингтон не за тем, чтобы вас забросали поленьями, — серьезно сказал он. По-видимому, я скорчил ужасную гримасу, ибо он тут же добавил: — Именно такой прием ждет вас у полковника Крафтона, если ваше лицо придется ему не по нраву.
— Он что — сумасшедший или самодур?
Трактирщик покачал головой.
— Ни то, ни другое. Я считаю его ученым человеком, и он жертвует муниципалитету крупные суммы для бедных. Но не любит общения с людьми, хотя так было не всегда.
— Будьте любезны, расскажите его историю.
— Охотно, хотя знаю немного. Десять лет назад, выйдя в отставку, он купил себе старый красивый дом на окраине деревни.
По натуре он не был общительным человеком, но не выглядел и дикарем, каким стал сейчас. По понедельникам и четвергам он посещал трактир «У старого фонаря», который содержал старик Сандерсон с дочерью Берилл. Через год старый Сандерсон помер, и Берилл осталась одна-одинешенька во главе отягощенного долгами трактира без клиентов.