Помолчали.
— Искать не умеете! — заговорил Витька.
— Научи! — кисло улыбнулся Серега. — Сам-то боишься?
Витька придал своему лицу выражение крайнего удивления.
— Я боюсь? Севки? — Он даже развел руками. — Ладно. Пошли завтра. Я весь его спекулянтский штаб по бревнышку разберу.
На другой день с утра долго лазали по скалам. Устали, измазались, а все без толку.
Витька скомандовал: «Привал» — разулся, нашел подходящий валун и улегся на спину, положив ноги на камень. Сереге с Олегом разуваться было лень. Они просто растянулись на травке.
Где-то невдалеке грохнул взрыв. По озеру побежали волны.
— Геологи! — определил Сергей.
— Сказал!.. — засмеялся Олег. — Геологи же на восточном берегу. Оттуда звук не такой. Это дорогу прокладывают, скалы рвут.
Соглашаться Сереге не хотелось:
— А может, это на Расвумчорре? Знаешь, какая в сопках слышимость? А по воде — резонанс!
Поспорили еще немного и решили возвращаться домой.
На следующий день отправились снова. Припасли вареной картошки, хлеба. Олег даже копченой колбасы раздобыл.
К полудню от запасов осталось приятное воспоминание. А не нашли ровно ничего. Никаких следов. За весь день только одного дядьку встретили. Он сидел на самом берегу озера и чинил сеть. Толстая красная шея вылезала из рубашки, как здоровенная помидорина. Даже смешно: зачем человеку такая шея, если голова на ней маленькая? Словно к чужой шее приставлена. Синяя кепка покрывала макушку и поминутно слезала дядьке на глаза.
— Вы чего тут шляетесь? — сердито проворчал он, увидев ребят.
— Мы не шляемся, — ответил Олег. — У нас поход. Мы самоцветы ищем.
— В ювелирном твои самоцветы, — осклабился дядька. — Туда топайте. — Он встал, прихватил сеть и зашагал к дороге.
Недельные поиски ни к чему не привели. Если и есть у Севкиной компании штаб, то запрятан он действительно здорово.
Витька ходил недовольный.
— Не с того конца ищем, — ворчал он. — Живут-то они не в штабе. Пить-есть домой ходят.
Решено было установить наблюдение. Сереге достался Левка Степаненко, Олегу — Тузик, Витька выбрал себе Севку.
…Солнышко грело совсем по-летнему. Пускало веселых зайчиков, плескалось в озере. От высохших дорог поднималась пыль. С утра все ребята, оставшиеся в городе, спешили к озеру. Кто на рыбалку — те и вовсе вставали чуть свет.
Севка любил поспать. А чего не поваляться? Каникулы! Витька просто взмок от жары, дожидаясь, когда Севка выйдет на улицу. В тень бы залезть! Вот туда, к большому валуну. Нельзя… Оттуда не видно Севкиной парадной. А отсюда, хоть и далеко, зато все как на ладони. Даже окна Севкиной квартиры видно. Витька на эти окна все глаза проглядел. На что еще смотреть-то? Во дворе пусто — хоть шаром покати. Старушка какая-то протопала к булочной. Высокая худая женщина натянула во дворе веревку, развесила белье и тоже ушла. Дядька во двор забрел. Постоял. Огляделся. Как будто где-то встречал его Витька… Точно! У озера. Сеть латал. И кепка синяя так же сваливается, на самые глаза наехала. «Наверное, здесь живет», — подумал Витька. Но дядька не заходил ни в какую парадную. Он постоял еще, поглазел на старушку, возвращавшуюся из булочной, потом подошел к нижнему окошку и постучал в стекло.
Витька приподнялся с места… Это же Севкино окно!
Дядька постучал еще раз. В окне появилась Севкина голова, покивала и скрылась.
Дядька не спеша пошел со двора.
Минуты через три выскочил и Севка. Подперев ногой дверь парадной, он выкатил велосипед и, придерживая его за руль, бегом помчался на улицу.
Витька не торопился. Прошел соседним двором и оказался на улице как раз за спиной у Севки.
Дядька шел впереди. Он вроде и не собирался поджидать Севку. Да и Севка перестал торопиться. Просто идут по улице три человека. Идут себе и идут. Один взрослый. Другой — мальчишка с велосипедом. А третий даже по другой стороне улицы идет. У кинотеатра повернули на дорогу в Новый город и дальше идут. С асфальта дядька влево свернул. Влево так влево. И мальчишка с велосипедом свернул. Уже и не дома пошли, а какие-то сарайчики. Это даже лучше. Сарайчики, заборчики — для Витьки сплошное удобство.
Наконец дядька остановился. Подождал Севку, что-то ему сказал. Севка сел на траву, а дядька скрипнул калиткой и скрылся за высоким забором. Вышел он оттуда со свертком в руках. Севка вскочил, принялся привязывать сверток к багажнику. Дядька что-то говорил ему. Севка кивал. Потом развернул свой полугоночный, сел и поехал.
Витька между сараями выбрался на дорогу. Далеко впереди мелькала Севкина спина в синей рубашке. Потом спина стала точкой. Точка становилась все меньше и меньше, повернула к озеру и пропала совсем.
Обратно Витька не спешил. Сел на траву у обочины и занялся разглядыванием одуванчика. Севку, конечно, не догнать, зато дядька никуда не денется.
Ждать пришлось недолго. Дядька шагал по дороге, держа на плече объемистый деревянный чемодан. Подошел к автобусной остановке, снял чемодан с плеча и стал ждать.
Витька тоже решил не возвращаться пешком. Охота была по жаре топать! Он добрел до остановки, пошарил рукой в кармане, позвенел медяками и опустился на траву рядом с чемоданом.
Дядька стоял, курил и смотрел на дорогу.
Витька лежал и разглядывал одуванчики.
Чемодан пах рыбой.
Серега и Олег встретили Витьку у памятника Кирову.
— Зря купаться не пошли, — ворчал Серега. — Весь день пропал. Левка этот, балда, в кино ходил — и все.
— А Тузик с фотоаппаратом носится, — так же невесело доложил Олег. — Купили ему «Смену», снимает всех девчонок. Завтра обещал карточки показать.
— Тебе обещал? — спросил Витька.
— Ну да, мне. Как бы не так! Наташке Метельской, Лариске…
Витька задумался. Мальчишки тоже молчали. Они ждали, что расскажет Витька. Но Витька молчал.
— А Наташка у вас в ЮДМ состоит еще? — неожиданно спросил он.
— Конечно. — Серега насторожился. — А что?
— Дельце одно есть, — улыбнулся чему-то своему Витька. — Фотографическое. Придется тебе, Серега, в гости к Наташке сходить. На пару слов.
Витька был не из тех ребят, которые никогда ни в чем не доверяют девчонкам. Конечно, через скакалку он с ними не прыгал. И в подшефный детский сад не ходил. Считал это не мужским занятием. Но если девчонка не размазня какая-нибудь и не звонок «по секрету всему свету», то и ей кое-что доверить можно.
Девчонки тоже уважали Витьку. И если кому другому ни за что бы не дали списать домашнего задания, то для Витьки всегда делалось исключение. И шефство над ним брали охотно. Правда, Витька от этого шефства всегда незаметно сбегал. Он говорил: «Ну, дальше я сам как-нибудь…» И девчонки не обижались.
Мишка Тузик жил с Наташкой в одном подъезде и боялся ее больше всех пионервожатых и учительниц. Боялся и подлизывался. Потому что от Наташки чего угодно можно было ждать. Захочет — пойдет к родителям и доложит про все твои двойки. Захочет — сама так по шее влепит, что почешешься.
Когда Витька предложил взять в помощь Наташку, Серега и Олег насупились. И зря. Наташка оказалась на высоте.
— Вот! — выложила она перед мальчишками фотокарточку. — У Тузика таких штук десять отпечатано. Он и не заметит.
На карточке был снят Севка. Он стоял возле угла какого-то бревенчатого сарая, сшитого железными скобами. Дальше за Севкой виднелся склон горы: кусты, здоровенный серый валун и на самой вершине склона две сосны — одна маленькая и кудрявая, а другая высоченная, с голым стволом и густой шапкой ветвей наверху.
Витька ткнул пальцем в сосны:
— Видите?
— Ориентир, — отозвался Серега.
— Снято в полдень. Тени-то видите какие короткие. Часов двенадцать было. По солнцу снимал, — затараторил Олег. — Видите, как Севка щурится?
— Значит, за спиной у него — север, — догадалась Наташка. — Значит, и весь берег северный. Ой, мальчишки, как здорово получается!