Хотя… Нет. Бред. Ему в декабре восемнадцать стукнуло, и он явно не асексуал. Именно я иногда играю роль его девушки перед назойливыми поклонницами. Хотя в нашей гимназии все отлично знают, что мы только друзья.
Я так давно в него влюблена, что уже даже и не вспомню, когда это случилось. Возможно в один из моментов, когда он защищал меня перед другими мальчишками. Или, может быть, когда поддерживал, утирая сопли, после трагической смерти бабушки. А может в тот момент, когда он познакомился с моей мамой, оказавшись впервые у нас в гостях. Как он мастерски тогда помогал нарезать салаты, не забывая отвешивать матери комплименты, аж сама заслушалась.
Нет, я никогда и ни за что не признаюсь ему. По крайней мере до тех пор, пока не буду на все сто процентов уверена во взаимности. Не представляю, что могу потерять нашу дружбу.
Мои мысли прерывает звонок, оповещающий об окончании учебной недели. Впереди выходные, и сегодня мы идем на вечеринку, которая состоится на даче у парня из параллельного класса. В предвкушении вечера улыбаюсь, прикидывая в голове, что сегодня надену.
Уже на выходе из класса меня окликает наш учитель. Подаю Артёму знак, чтобы ждал, и возвращаюсь назад.
— Мила, как мама? — интересуется тетя.
— Все нормально, приходит в себя и возвращается к привычной жизни, — пожимаю плечами.
— Она мне сегодня звонила, я приду к вам на ужин, ты же дома будешь?
— Вообще мы сегодня встречаемся с друзьями… — тяну я, не желая менять планы.
— Ну ладно, может оно и к лучшему, поболтаем с ней с глазу на глаз. Не перемывать же при тебе косточки твоему отцу, — смеется беззаботно.
— Точно, — соглашаюсь с ней.
На самом деле мне абсолютно все равно.
Он загулял со своей ассистенткой, укатив с ней на моря в Новый год под предлогом срочной рабочей командировки. В день, когда мать узнала, в доме стоял такой ор, что стены дрожали. А после мы с мамой пили вино, "паковали" его вещи и, не сдерживаясь в выражениях, словесно стелили ему скатертью дорожку. Ну, точнее я была невольным свидетелем всего этого истерического безумия. А после уже утешала мать всевозможными словами. Хорошо, что сестры не было дома, она тогда гостила у тети. Хоть у нас с ней и небольшая разница, всего два года, ей это видеть было никчему. Ей всего шестнадцать и она у нас сложный ребенок, подростковый кризис никак не утихает и даже, кажется, прогрессирует.
— Тогда до встречи, не смею задерживать, — улыбается понимающе.
— До встречи, — отвечаю в том же тоне.
Вылетаю из класса, натыкаясь на друга.
— Говорили обо мне? — интересуется самодовольно.
— Не много чести?
— А я думал, будет хвастаться своим лучшим учеником, — заявляет, задирая нос.
— Пойдем, лучший ученик, — толкаю в спину самовлюбленного болвана.
Садясь в машину Тёмы, достаю телефон, открывая смс от мамы.
— Нееет, — тяну расстроенно.
— Что там? — спрашивает друг, пристегиваясь.
— "Доча, у нас сегодня гости, будь дома", — читаю вслух.
— Я отказываюсь идти без тебя.
Милана: "Мааам, я же тебе говорила, мы собираемся у ребят"
Мама: "Во сколько? Твоя тетя приходит в 6"
Милана: "Отлично, успею и с вами посидеть, я ухожу в 9"
— И не пойдешь, — улыбаюсь довольно, пряча телефон в сумку.
— Супер! — радуется Артём, хлопая меня по бедру, а затем… не убирает руку.
В салоне авто тут же становится душно, стараюсь дышать ровно, натягивая на лицо самую невозмутимую маску. По телу пробивают тысячи игл, стремясь к области сердца.
Каждое его прикосновение ощущается как первое. Для него это привычные ничего незначащие действия, а для меня… иллюзия того, что он рядом. Не как друг, а как что-то большее. И хоть я и понимаю, как обстоят дела на самом деле, это не мешает мне наслаждаться и таять в его руках.
Кто-то посчитает меня распущенной, но я такая только с ним, и делаю все для него. Одеваюсь для него, крашусь для него, позволяю себя обнимать, целовать, жаль, что только в щеки… Хотя какой там щеки! Мое лицо обцеловано им уже тысячу раз, каждый сантиметр, кроме губ…
Но мне и этого достаточно. Так я обманываю себя изо дня в день.
Достаю телефон, делая кадр его руки на моей ноге.
— Ну нееет, ты опять? Как у тебя еще память на мобиле осталась?
— Я скидываю на комп, — улыбаюсь довольно.
— Врач-фотограф, прямо как профессионал-универсал, — заключает с важным видом.
— Фотография — это хобби. И не нуди. Если бы не я, у тебя бы даже авки не было. А так вон какой альбом тебе забацала, от девчонок отбоя нет.
— Это все моя харизма их тянет как пчелок на мед, — хвалится Казанова несчастный. — Кстати… Там будет одна пчелка… Нам бы как-нибудь намекнуть ей, что все, харэ, мед просрочен, пора отлипнуть бы… — делает несчастную гримасу, кривясь и выискивая во мне поддержку.