— Покажи кота. Какой он породы? — интересовались мальчишки.
— Ой, какой красивый… — это, конечно же, девчонки.
Да, Мурзик был очень красивый — рыжий, в полосочку. Он, наверное, знал это и потому очень важничал, хотя ему было страшно. Немного. Особенно первое время. Когда же ребятня отбежала по своим делам, он высунул мордочку из-за пазухи Дениса и стал проситься на землю. Денис выбрал место посуше. Мурзик с любопытством огляделся, принюхался. Вокруг кипела другая жизнь, совсем не такая, как в комнатах. Бегали и весело кричали ребятишки, взрослые проходили степенно. Птички летали и чирикали. А что это?!
Мурзик дугой выгнул спину и встопорщил шерсть. К ним прыжками приближалась овчарка. Мурзик в своей жизни еще не видел собак, но с момента рождения у него был заложен сигнал о страшной опасности, которую представляют для кошек собаки. Потому и реакция была такой стремительной.
Денис тоже увидел собаку, что мчалась к котенку. Он схватил лежащую неподалеку палку и встал на пути собаки. Денис не знал, что собакам нельзя грозить палкой, тем более овчаркам, это вызывает у них ярость. И овчарка решила сначала разделаться с мальчиком, а потом уже с котом. Она прыгнула, стараясь клыками достать мальчишку, поднявшего на нее палку. И вдруг… Рыжая молния мелькнула перед глазами собаки и вцепилась ей в морду. Собака от неожиданности потеряла направление прыжка. Она вообще ничего не видела. Она завизжала, упала, вскочила и затрясла головой. Рыжая молния отскочила и превратилась в простого рыжего котенка.
— Ах, ты! — зарычала овчарка и гребанула для смелости задними лапами, да так, что земля отлетела на целых два метра.
— Пш-ш! — грозно зашипел Мурзик. — Мало тебе?! Только сунься, еще не то будет!
— Да я тебя сейчас… — овчарка кинулась вперед. Мурзик опять вцепился в собачью морду и заорал победно:
— Мряу-у-у! Сдаешься?
Подбежали мальчишки. Подбежал, тяжело дыша, хозяин собаки.
— Чей кот?! — закричал он. — Уберите кота. Он же ей все глаза выцарапает.
— Не гуляйте собаку без поводка, — закричали мальчишки.
— Ой, он ей точно глаза выцарапает, — всплеснули руками девчонки.
— Мурзик, Мурзик — отпусти собаку, — просил котенка Денис.
Тот отпустил овчарку, но остался в боевой позе. Ах, как он был красив!
Овчарка, продолжая трясти головой и жалобно скуля, отбежала к хозяину.
— Бедная Альфа! — хозяин присел перед собакой, погладил морду и с ужасом глянул на ладонь. Она была в крови. — Ах, так! — Он решительно повернулся в сторону Мурзика и поднял руку с поводком. — Да я его сейчас…
Овчарка поняла жест хозяина как приказ и двинулась к котенку. Но тот прошипел очень серьезно:
— Пшш! Еще хочешь получить?!
— Нет. Нет-нет, это не я… это хозяин… — взвизгнула собака и отступила.
— Тогда пшшшла вон. Оба — пшшли! — всем своим видом сказал Мурзик.
И они пошли. Оба. Прочь!
Ребята окружила Мурзика, стали его гладить, хвалить, говорить, какой он смелый и бесстрашный, но котенка вдруг стала бить нервная дрожь, наверное, как у всех бесстрашных котят, и он запросился к хозяину за пазуху. А когда Денис запрятал его в куртку, Мурзик полез дальше, аж под мышку. Как все настоящие победители, он был скромен и не жаждал славы.
Денис кожей ощущал, как сильно билось сердце Мурзика. Нет, он не считал, что тот струсил. Чего сейчас трусить?! Поэтому, когда ребята попросили, чтобы он еще раз показал котенка, Денис ответил:
— Мурзик готовится к следующему бою. Вон с той собакой, — и указал на огромного кавказца.
— О-о-о! — завизжали ребята и стали обсуждать предстоящий бой, а Денис, воспользовавшись тем, что про них с Мурзиком забыли, пошел домой, прижимая к груди своего рыжего бесстрашного друга. Он сам после этой схватки стал смелее. Чуточку, но смелее. И может быть, эта чуточка как раз и будет в нужный момент решающей.
Заблудился Котенок
Заблудился котенок — маленький, серенький, лохматый. Он оказался в местности совершенно незнакомой и пахнет плохо — непонятно чем. А сверху жуткий грохот, страшный вой и громкий свист.
Котенок сунулся вперед — голая стена, вправо — голая стена, влево — голая стена, развернулся назад — голая стена… И ни мамы, и — никого… Котенок задрожал от страха, сел и горько заплакал:
— Мяу! Мяу! Мяу!
А сверху орало, гудело, гремело…
У котенка расползались лапки на голом, скользком полу.
— Мяу! Мяу! Мяу!
Но страшное не унималось — грозилось, орало, гремело!
— Мяу! Мяу! Мя-яу! Ну, мя-у-у-у!