Состав 393-й стрелковой дивизии: 697-й, 699-й и 704-й стрелковые полки; 967-й артиллерийский полк; 51-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион; 691-й отдельный зенитный арт. дивизион; 545-й минометный дивизион; 685-й отдельный саперный батальон; 855-й отдельный батальон связи; 489-й отдельный медико-санитарный батальон; 466-я разведывательная рота; 482-я рота химзащиты; 305-я автотранспортная рота; 258-я полевая хлебопекарня; 828-й дивизионный ветеринарный лазарет; 1415-я полевая почтовая станция; 762-я полевая касса Госбанка.
Формирование и развёртывание дивизии до полного штата дело весьма непростое и хлопотное, в котором неизбежна и излишняя суета, а порой и бестолковость рядовых исполнителей. (Могу отдалённо судить об этом по собственному опыту — зимой 1975-76 гг. во время курсантской стажировки в артиллерийской дивизии кадра в г. Калинине, ныне Твери, мне довелось участвовать в учениях по приёму солдат-запасников в гаубичный полк данной дивизии.)
Медосмотр, помывка, обмундирование и распределение по частям и подразделениям многотысячного количества призывников, выдача им личного оружия; получение военной техники и другой мат. части по роду войск; организация питания личного состава; плюс к тому же и необходимое оформление десятков штабных документов, составление сотен регистрационных списков и прочая, и прочая, и прочая… Всем этим в объёме своей должности занимался и молодой лейтенант Митерёв, сам едва осмотревшийся в новой для него обстановке спешного формирования сапёрного батальона.
В горячке служебных будней через три недели по прибытию в Святогорск Николай выкраивает минуты для письма родным. Вот это письмо.
Письмо от29.09.41 из Святогорска.
Здравствуйте, папа, мама и Лёша! Посылаю вам горячий привет и желаю самого наилучшего в вашей жизни. Несколько дней тому назад, я вам написал письмо, на которое с нетерпение жду ответ. Сейчас я пишу 2-е письмо, т. к. никак не могу успокоиться до тех пор, пока, что-нибудь не узнаю о вас. Да, прошёл целый месяц, а я ничего не знаю, как вы живёте, где и как проходит работа. Меня очень интересует, как учится Лёша, какие новости в Теличье. Несколько слов о своей жизни. Живу там же в Святогорске. Изменений никаких нет, работа протекает благополучно. Всё хорошо, только вот лето быстро прошло. Мама, если можешь, пришли фотокарточку (всех троих). Я лучше вспомню вас. Пока всё, пишите быстрей ответ. Остаюсь жив, здоров, ваш сын Николай. Привет вам от моих ближайших знакомых Муси и Кати. Привет родным.
Из этого письма узнаём, что оно было не первым, посланным из Святогорска. Первое его святогорское письмо не сохранилось, а вероятнее всего, не дошло до дома, так как было отправлено по гражданской почте, а не через ещё не начавшую как следует работать полевую почтовую станцию дивизии — пропало оно в каком-нибудь из почтовых отделений уже начавших эвакуацию прифронтовых украинских городов. А вот второе письмо всё-таки дошло до дома на радость родным! Но желанную фотокарточку всех троих своих любимых — отца, матери и брата — Николай так никогда и не получит. Такая фотография просто не была сделана (иначе бы осталась она и в семейном альбоме бабушки Маруси). Фотомастерских в деревнях тогда не было, а собраться всем троим для фотографирования в районный город Ливны во время ещё не закончившейся уборочной страды не случилось возможным. А потом была эвакуация колхоза — угон колхозного скота подальше от стремительно приближавшегося фронта. А потом — оккупация… А после того, как немцев отогнали (так просторечно называла это моя бабушка), отца Ивана Алексеевича сразу призвали на войну, с которой он домой уже не вернулся. Поэтому не хранилась в нагрудном кармане Колиной гимнастёрки или в полевой его сумке небольшая карточка размером девять на двенадцать, фото-образ родных лиц, в который в минуты покоя и грусти-тоски обычно вглядывались фронтовики. О любимых родных людях у Николая до конца жизни останется только его живая память…
Определённую загадку представляет привет от "ближайших знакомых Муси и Кати", который он передал в этом письме. Мой отец на старости лет утверждал, что видел фотографию Коли с этими девушками, якобы присланную им родным, но впоследствии затерявшуюся где-то при эвакуации. И даже говорил, что помнит, как у одной из девушек коса была уложена на манер известной украинской премьерши Юлии Тимошенко. Уверен — такой фотографии не было! И не потому, что я её никогда не видал в бабушкином альбоме. А потому, что она просто не могла быть сделана в той обстановке, в нервозных условиях прифронтовой формировки 393-й стрелковой дивизии.