— Какая замечательная идея! — воскликнул он. — Вы и в самом деле согласны сделать это для меня?
— С удовольствием, — улыбнулся я.
Вскоре я попрощался с ним и вернулся в Тринити. Моя голова гудела от всего того, что рассказал мне А. Р. Уорсли, Безусловно, он сделал ошеломляющее открытие, и когда он опубликует свои исследования, то станет великим человеком. Вероятно, он даже гений.
Но не это меня волновало. Меня интересовало только одно: как лично я могу заработать на этом миллион фунтов. Пусть А. Р. Уорсли тоже богатеет, я ничего не имею против. Он это заслужил. Но в первую очередь нужно позаботиться о себе. Чем больше я думал, тем больше убеждался, что деньги плывут мне прямо в руки/ Только приносить их будут не быки и коровы.
Я лежал в постели и рассматривал эту проблему со всех сторон. Читателям моих дневников я, по-видимому, кажусь весьма легкомысленным субъектом, но спешу вас заверить, что, когда дело касается моих личных интересов, я способен сосредоточиться и мыслить разумно. К полуночи в моей голове уже вертелась и жужжала некая идея. Она привлекла меня сразу. По одной простой причине: она включала в себя две вещи, которые я считаю самыми занимательными в этой жизни, — обольщение и совокупление. Она понравилась мне еще больше, когда я понял, что для ее осуществления потребуется огромное количество обольщения и совокупления.
Я вскочил с кровати, надел халат и начал делать заметки. Я обдумывал проблемы, которые могут возникнуть, и способы их преодоления. Под утро я пришел к твердому убеждению, что мой план сработает. Просто обязан сработать.
Оставалась только одна загвоздка — убедить в этом А. Р. Уорсли.
8
На следующий день я разыскал Уорсли в колледже и пригласил его поужинать со мной.
— Я никогда не ем вне дома, — заявил он. — Сестра ждет меня на ужин.
— Я приглашаю вас на деловой ужин, — уговаривал я. — От него зависит все ваше будущее. Скажите ей, что это очень важно. Я собираюсь сделать вас богатым человеком.
В конце концов он согласился.
В семь часов я привел его в ресторан «Голубой кабан» на Тринити-стрит и сделал заказ на двоих: по дюжине устриц на каждого и бутылку белого «Кло Бужо» — очень редкого вина, затем ростбиф и хороший «Волней».
— Я смотрю, вы ни в чем себе не отказываете, Корнелиус, — заметил он.
— Иначе и быть не может, — ответил я. — Вы любите устриц?
— Очень.
Мы наблюдали, как повар открывает устрицы у стойки бара. Потом официант подал их к столу. Сомелье открыл бутылку «Кло Бужо», и мы приступили к трапезе.
— Вижу, вы пережевываете устриц, — сказал я.
— А что еще прикажете с ними делать?
— Глотайте их целиком. — Чушь.
— Напротив, — возразил я. — Когда ешь устриц, наибольшее удовольствие получаешь от того, как они проскальзывают в горло.
— Не могу поверить.
— Удовольствие усиливается, если подумать, что, когда ты их глотаешь, они еще живые.
— Предпочитаю не думать об этом.
— И напрасно. Если хорошенько сосредоточиться, то можно почувствовать, как живая устрица ползает у вас в животе.
Пропитанные никотином усы А. Р. Уорсли встопоршились у него под носом. Они напоминали колючего перепуганного зверька, прижавшегося к верхней губе.
— Если вы внимательно посмотрите на определенную часть устрицы, — продолжал я, — вот здесь… вы увидите, как бьется пульс. Вот. Видите? А когда вонзаешь в это место вилку… вот так… ее плоть начинает шевелиться. Она сжимается. То же самое происходит, если выжать на нее лимон. Устрицы не любят лимонный сок. И не любят, когда в них втыкают вилки. Они дрожат и пытаются спрятаться. Сейчас я ее проглочу… посмотрите, какая красавица… Так, вот она проскользнула вниз… и теперь несколько секунд нужно сидеть очень тихо, чтобы почувствовать, как она осторожно передвигается в желудке.
Маленький колючий зверек на губе А. Р. Уорсли подпрыгнул вверх, а его щеки заметно побледнели. Он медленно отодвинул тарелку с устрицами на край стола.
— Я закажу вам копченого лосося.
— Благодарю.
Я заказал лосося и переложил его устриц к себе на тарелку. Он смотрел, как я их ем, и дожидался своего лосося. Он подавленно молчал — именно этого я и добивался. Черт возьми, он был вдвое старше меня, и я лишь пытался немного размягчить его, прежде чем сформулирую ему свое предложение. Я просто должен был его обработать и постараться подчинить своей воле, чтобы он согласился с моим планом. И решил размягчить его еще немного.
— Я когда-нибудь рассказывал вам о своей старой няне? — спросил я.