— Что это? — заикаясь пробормотал он и, прежде чем повернуться к ней, засунул руку в карман брюк.
— Вот здесь, — Ясмин держала палец на середине листа, как я ее учил. — Поставьте свою подпись. Я их собираю. Ваш автограф будет самым ценным.
Для того, чтобы взять ручку, А. Р. Уорсли должен был вытащить руку из кармана. Выглядел он довольно комично. Бедняга словно боролся с живой змеей у себя в кармане. К тому же он начал раскачиваться на мысках.
— Вот здесь, — повторила Ясмин, держа палец на бумаге. — Я потом вклею в альбом автографов вместе с остальными.
Почти ничего не соображая от нахлынувшей страсти, А. Р. Уорсли поставил свою подпись. Ясмин сложила бумагу и спрятала в сумочку, а А. Р. Уорсли обеими руками ухватился за край деревянного лабораторного стола и, стоя на месте, раскачивался из стороны в сторону, как будто все здание находилось в штормовом море. Его лоб взмок от пота. Я вспомнил, что он получил двойную дозу. Похоже, Ясмин подумала о том же. Она отступила на пару шагов и приготовилась к его нападению.
А. Р. Уорсли медленно повернул голову и посмотрел на нее. Порошок, очевидно, действовал все сильнее, в его глазах появился блеск безумия.
— Я… Э-Э-Э… Я… Я…
— Что с вами, мистер Уорсли? — нежно поинтересовалась Ясмин. — Вы хорошо себя чувствуете?
Он цеплялся за стол, уставившись на нее вылезающими из орбит глазами. По его лицу стекал пот.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — заботливо спросила Ясмин.
Из его горла вырвался странный булькающий звук.
— Принести вам воды? — забеспокоилась Ясмин. — Или нюхательной соли?
А он все стоял, вцепившись в стол, мотал головой и странно булькал. Он напоминал человека, подавившегося рыбной костью.
Внезапно он испустил дикий рев и кинулся к девушке. Он схватил ее обеими руками за плечи и попытался повалить на пол, но она сумела увернуться.
— Ага! — воскликнула она. ~- Так вот в чем дело! Ну что же, тут нечего стыдиться, мой дорогой. — Голос ее при этом был холоден, как тысяча огурцов.
Он снова бросился на нее, расставив руки, но она оказалась проворнее.
— Подождите-ка секунду, — она открыла сумочку и достала оттуда резиновый предмет, который я дал ей накануне вечером. — Я совсем не против того, чтобы нам с вами немного поразвлечься, мистер Уорсли, но мы же не хотим неприятностей, не так ли? Поэтому будьте паинькой и постойте спокойно всего одну минутку, пока я надену на вас этот маленький макинтош.
Но А. Р. Уорсли было плевать на маленький макинтош. И он вовсе не собирался стоять тихо. Думаю, он не смог бы стоять тихо, даже если бы захотел. А я приобрел ценный опыт, наблюдая, какое странное воздействие оказывает на объект двойная доза. Помимо всего прочего, он почему-то все время подпрыгивал, словно занимался гимнастикой. И без конца ревел, как идиот. И постоянно размахивал руками, как ветряная мельница. А по его лицу безостановочно тек пот. Вокруг него танцевала Ясмин, держа обеими руками нелепую резиновую штуку и крича:
— Да остановитесь же наконец, мистер Уорсли! Я не подпущу вас к себе, пока не надену на вас это!
По-моему, он ее даже не слышал. И хотя он явно обезумел от страсти, он также производил впечатление человека, которому что-то сильно досаждает, казалось, он испытывает страшное раздражение, поэтому и скачет, как сумасшедший. Его что-то жгло. Жгло так сильно, что он не мог стоять на месте. Во время собачьих бегов, чтобы заставить собаку бежать быстрее, ей в прямую кишку вставляют кусочек имбиря, и собака несется с бешеной скоростью, пытаясь избавиться от страшного жжения в заду. А. Р. Уорсли чувствовал жжение в другой части тела, и эта боль заставляла его скакать и метаться по всей лаборатории. И в то же время он думал — во всяком случае, так мне казалось, — что только женщина сможет избавить его от мучений. Но эта треклятая женщина все время ускользала от него. Он никак не мог ее поймать. А жжение все усиливалось.
Внезапно он рванул руками свои брюки, и полдюжины пуговиц с легким постукиванием раскатились по комнате. Брюки упали до щиколоток. Он попытался их сбросить, но неудачно, потому что на нем все еще оставались ботинки. Со штанами вокруг лодыжек А. Р. Уорсли оказался временно, но вполне надежно стреножен. Он не мог бегать, он не мог даже ходить, он мог только подпрыгивать на месте. Ясмин не замедлила воспользоваться предоставившимся шансом. Она быстро схватила твердый пульсирующий стержень, торчавший теперь сквозь прореху кальсон, и крепко вцепилась в него правой рукой, словно за теннисную ракетку. Попался, наконец! Он заревел еще громче.