Я достал порошок, и мы приготовили роковую шоколадку.
— На этот раз никаких двойных доз, — потребовала Ясмин. — Я не хочу пускать в ход шляпную булавку.
Я с ней согласился. Ясмин сама пометила конфетку сверху маленькой царапинкой.
Дело происходило в июне, и в Мадриде стояла страшная жара. Ясмин тщательно продумала свой туалет и надела самое легкое платье, какое допускали приличия. Я снабдил ее резиновой штуковиной из моего обширного запаса, и она спрятала ее в сумочку.
— Ради Бога, запомни: ты должна обязательно натянуть на него эту штуку, — напутствовал ее я. — Это самое главное. А когда все закончится — бегом сюда. Жду тебя в своем номере.
Я пожелал ей удачи, и она ушла.
В своем номере я тщательно подготовился к обработке спермы. Я впервые работал один, без поддержки А. Р. Уорсли, и хотел сделать все правильно. Признаюсь, я очень нервничал. Ясмин находится во дворце. Сейчас она даст порошок королю Испании, и между ними завяжется старый как мир поединок, — я лишь надеюсь, что она ничего не испортит.
Время тянулось медленно. Я закончил приготовления, высунулся из окна и стал рассматривать экипажи внизу на улице. Пару раз мимо проехал автомобиль, здесь их было гораздо меньше, чем в Лондоне. Посмотрел на часы — шел седьмой час. Налил себе виски с содовой и вместе со стаканом вернулся к окну. Я надеялся увидеть, как Ясмин подъезжает к гостинице, но так и не увидел. Налил себе еще виски, сел в кресло и попытался читать. Часы показывали половину седьмого. Она отсутствовала два с половиной часа. Вдруг раздался громкий стук в дверь. Я встал и открыл ее. Ясмин с пылающими щеками ворвалась в комнату.
— У меня получилось! — кричала она, размахивая передо мной своей сумочкой, как знаменем. — Я все сделала! Она здесь!
— Быстро дай сюда, — велел я.
Ясмин протянула мне завязанный узлом презерватив, в котором было по меньшей мере три кубических сантиметра королевской спермы. Я взял каплю для анализа. Под микроскопом крошечные королевские живчики, как сумасшедшие, дергались во все стороны.
— Первосортный товар, — сказал я. — Сначала я разолью его по соломинкам и заморожу, а потом ты мне все подробно расскажешь.
Ясмин ушла принять ванну и переодеться, а я занялся делом. Мы с Уорсли договорились, что будем изготавливать по пятьдесят соломинок спермы от каждого донора, — большее количество заняло бы слишком много места в нашем дорожном морозильнике. Я разбавил сперму смесью из яичного желтка, снятых сливок и глицерина, потом с помощью мерной пипетки разлил ее по резиновым соломинкам, а соломинки плотно закрыл. На полчаса положил их на лед. После того, как в течение нескольких минут они подвергались действию паров азота, я аккуратно поместил их в жидкий азот и закрыл контейнер.
Готово. Теперь у нас было пятьдесят доз спермы короля Испании, причем жизнеспособной спермы. Уравнение было простым. Первоначально мы получили три кубика спермы. В трех кубиках содержится примерно три миллиарда сперматозоидов, и если эти три миллиарда разделить на пятьдесят доз, у нас получится по шестьдесят миллионов в каждой дозе. То есть в три раза больше, чем подсчитанное А. Р. Уорсли оптимальное количество спермы. Другими словами, соломинки испанского монарха обладали мощнейшим потенциалом. Я был в полном восторге. Позвонив прислуге, я заказал бутылку шампанского на льду.
Появилась Ясмин, сиявшая свежестью и чистотой. Вскоре принесли шампанское. Мы подождали, пока официант откупорит бутылку, наполнит бокалы и выйдет из номера.
— Ну, рассказывай, — попросил я.
— Это было потрясающе, — начала Ясмин. — С самого начала все пошло в точности, как ты говорил. Меня привели в огромный зал, где по стенам висели картины Гойи и Эль Греко. В самом дальнем конце за громадным письменным столом сидел король, одетый в простой штатский костюм. Он встал и пошел мне навстречу. Он носит усы и в целом выглядит довольно привлекательно. Он поцеловал мне руку. Бог мой, Освальд, видел бы ты, как он передо мной заискивал, — он ведь думал, что я любовница английского короля. «Мадам, — говорит он, — счастлив с вами познакомиться. Как поживает наш общий друг?» — «У него легкий приступ подагры, — отвечаю я, — а в остальном он в великолепной форме».