Его глаза «бегают» по моему лицу, а сам он улыбается… через боль. Обхватив кинжал руками,
я резким движением, стараясь принести ему, как можно, меньше боли, вытаскиваю злосчастное
орудие из его груди, слыша его стон боли.
— Найл, все хорошо… Все будет в порядке, Найл! — на последнем слове я кричу, глядя ему в
глаза. Я глажу его по лицу и приподнимаю голову. Вижу, что он пытается взять меня за
руку, и незамедлительно делаю это сама, улыбаясь сквозь слезы.
— П-помнишь, как ты… перепутала меня с маньяком и укусила за руку? — его голос хрипит, и
сам он говорит очень медленно, но, слыша, что он говорит, я расплываюсь в улыбке,
вспоминая тот момент. Слезы катятся по моему лицу, и я сильнее сжимаю его руку в своей.
— Тогда… я, кажется, понял, что влюблюсь в тебя… Ты была такая милая и забавная в этот
момент. — на его лице появляется улыбка, и он откашливается. Сердце сжимается, от того,
что он говорит, но еще больше от того, что я видела.
Его глаза были прикрыты, но он все равно смотрел на меня сквозь свои длинные ресницы. На
его губах была кровь, которая появилась, от его кашля. Я чувствовала, что умираю рядом с
ним… чувствовала, что, когда его сердце перестанет биться, мое в эту же секунду тоже
остановится. Это было больше, чем просто привязанность, это было то, что я не могла
описать словами.
В голове проносились, словно слайд-шоу, все моменты, проведенные с ним: вот он похищает
меня прямо из школы, вот забирает полу живую из какого-то паба, мы с ним на обрыве,
говорит впервые, что любит меня… а сейчас… черт. Я не смогу с этим жить… это не то, чего
я хотела в конце этой истории… нашей истории.
— Эмма, просто… найди меня… — из последних сил хрипит он, а я его не понимаю.
— Найти? Найл, о чем ты? — я наклоняюсь ближе к нему, обхватывая лицо ладонями.
— Найл!
— Ты должна быть достаточно сильной… ведь я люблю тебя… — я смотрю в его полу закрытые
глаза, и не могу сдержать слез. Он умирает… прямо в моих руках.
— Найл, нет! — я кричу, что есть силы, смотря на его почти безжизненное лицо. Я трясу его
лицо в своих руках и выжидающе смотрю на него. Вижу на его лице улыбку и то, как его
прекрасные голубые глаза медленно закрываются. С губ срывается душераздирающий крик, и я
просто кладу свою голову ему на грудь, громко крича. Запрокидывая голову к потолку, я не
сдерживаю дикого крика, который еще долго будет отражаться в этих стенах — стенах Ада:
— Найл!
Эпилог
Психиатрическая больница — Bethlem Royal Hospital. 01:46 PM
По больнице сновали люди в белых халатах, называющие себя врачами. Хотя в этой
больнице уже каждый забыл о таком, как «Клятва Гиппократа». Им всем была противна своя
работа.
«Чертовы психи.» — выражались многие санитары, да и врачи тоже могли себе позволить,
выругаться в этом роде. Всем уже было давно наплевать на лечение больных. Зачем прилагать
усилия, чтобы вытащить человека из состояния сумасшествия, когда можно вколоть ему
очередную дозу, которая превратит его в беспомощное существо? Каждый, кто попадал в это
место, лишался любого шанса на выздоровление.
По коридору шел мужчина лет сорока в белом халате, в прочем, как и все. В его руках
была папка, которую он внимательно изучал, поправляя свои очки. Подойдя к стойке
ресепшена, он поздоровался с молодой женщиной, что стояла за ней.
— Дакота, кинь это в папку шизофреников. — вежливо произнес, присаживаясь на рядом
стоящий высокий стул.
— Конечно, мистер Дейл. — быстро проговорила девушка с белокурыми вьющимися волосами.
Бросив быстрый взгляд на женщину, он обратил внимания на небольшой телевизор, что висел
на стене. Горько усмехнувшись, он заговорил:
— Опять эти one direction, как помешались все! — возмущается. — Одна уже третий год у нас
отлеживается. — на лице доктора моментально возникает ухмылка, и только он хотел добавить
что-то еще, как вбежавший санитар с паникой в глазах, подбегает к мистеру Дейлу, невнятно
что-то говоря.
— Говори отчетливей, Питер, я тебя не понимаю. — возмущается доктор, продолжая спокойно
сидеть на месте.
— Там… Волтер в общем… у нее очередная истерика. — на лице доктора тут же появляется
усмешка.
— А я что говорил! — поворачиваясь к девушке на ресепшине, смеется он.
— Ну что ж, пошли. — он постукивает молодого санитара по плечу и, все еще продолжая