— И не вздумай отводить глаз с зеркала всё это время.
Но самым сильнейшим безумием меня накрыло совершенно от иного действия Дьявола. Когда он вдруг нагнулся надо мной, скользнув по спине гладким шёлком своей брендовой сорочки и сминающим теплом скрытого под ней торса, и снова обхватил моё горло и скулы внушительной ладонью безжалостного убийцы.
— Если закроешь их дольше, чем на пять секунд… накажу… Останешься здесь ещё на одни сутки.
И нет, ему не просто надо было произнести эту изощрённую угрозу чисто по ходу дела, но и прижаться при этом щекой к моему виску, чтобы прострелить мне череп своим гортанным «рычанием» и дать прочувствовать до обмораживающей насквозь дрожи его убийственную энергетику и мощное тело. И особенно его лицо, прижимающееся к моему и… взгляд, прожигающий мою парализованную душу даже через отражение в зеркале, когда держал мою голову так, чтобы я смотрела только на него. Смотрела и не смела отводить глаз в сторону… как и закрывать веки.
— Ты должна видеть, кто будет тебя всё это время трахать и осознавать это… Кончая только подо мной! Поняла, Энн? Никаких побегов в воображаемые фантазии. Только здесь… со мной… под моим членом. Никаких мнимых третьих или четвёртых лишних. Это всецело моя территория и никого кроме нас здесь не может и не должно быть. Учла?
Я лишь слабо кивнула, но, скорее, опять на чистом рефлексе, зачарованно, во все глаза глядя в его демоническое отражение. В лицо сущего Дьявола, который держал сейчас под собой в пока ещё щадящем захвате абсолютно обездвиженную им жертву. Держал меня… ни мёртвую, ни живую…
— Умница… — довольно рыкнул хищник, наградив меня щедрым бонусом в качестве нежнейшего поцелуя у самого уголка глаза, скользнув по чувствительной там коже кончиком горячего языка. Будто царапнул очередным эрогенным разрядом, от которого меня едва снова не затрясло.
Или того хуже. Я чуть было не заскулила в голос, когда он вдруг резко меня отпустил и так же неожиданно поднялся надо мной, лишив самых умопомрачительных за этот вечер ощущений.
— Смотри на меня в зеркало, Энн… Смотри всё время! И не вынуждай меня об этом тебе напоминать…
Едва ли я могла это сделать вообще именно осознанно, поскольку его взгляд в зеркальном отражении держался за мой ещё более цепкой хваткой, чем до этого он держал моё тело руками полноправного владельца. А когда он начал раздеваться, продолжая всё это время смотреть на меня (вернее, в меня), я и вовсе залипла на этой психоделической картинке, не в силах поверить в её реальность… В реальность стоящего за моей спиной сверхчеловека. В его неспешные, почти ленивые движения расслабленных рук и пальцев. В то, как он расстёгивал мелкие пуговки на планке рубашки, а потом вытягивал из манжет запонки с чёрными бриллиантами. Он мне сам напоминал ожившего тёмного демона, особенно в тонированном зеркале, в полусумраке огромной гостиной. Разве что не хватало чёрных крыльев за его спиной и всё тех же горящих красным пламенем глаз.
А когда Маннерс стянул с мощных покатых плеч дорогую ткань сорочки, обнажая раскачанные бицепсы, грудь и рельефный пресс, у меня и вовсе дыхание спёрло. Причём чёрная поросль, покрывавшая его торс от ключиц до солнечного сплетения и большую часть живота, абсолютно не портила общую картинку представшего передо мной в нагой красе Дьявола. Совершенного во всех смыслах Дьявола. Слишком совершенного и поэтому не воспринимаемого до конца моим здравым разумом как за реального. Тем более в отражении. Но не в моменты его поверхностных касаний моего оцепеневшего и ко всему готового (или наоборот, неготового) тела.
Когда он потянулся к ремню своих брюк и я услышала характерный звук расстёгиваемой металлической бляшки, меня вновь накрыло, будто облаком радиоактивного пепла от очередного «удара» чужого метального прессинга. И всё равно я не успела подготовиться к тому, что меня ожидало в ближайшие секунды, да и на вряд ли бы сумела это сделать вообще. Ни здесь, ни сейчас и ни когда-либо под руками этого беспощадного чудовища.
Я всё равно вздрогнула, когда его ладони вновь коснулись моей нагой кожи на пояснице, накрыв вскоре хозяйскими захватами мои выпяченные ягодицы и большими пальцами проникая в более чувствительную зону горячей промежности. Раскрывая, обнажая ещё больше, а потом и прижимаясь к влажным складкам воспалённой киски невыносимо возбуждающими ласками-пытками.