При иных обстоятельствах для меня эти мгновения могли бы стать воистину завораживающим зрелищем, если бы я не была настолько напугана его близостью и теми ощущениями, которые он во мне вызвал. Да и пялиться долго на кого-то едва не в упор — было слишком неприлично. Хотя, скорее, я резко отвернулась от незнакомца из-за накрывшей меня с головой очень даже объяснимой паники. Не говоря уже про взбесившееся от пережитого зрительного контакта сердце. Уж оно-то точно бухало с такой надрывной силой и бешеным отчаяньем, что, наверное, его стук можно было определить по моим задрожавшим рукам и слегка качнувшемуся телу.
Господи, что за бред? С какой стати мне ТАК реагировать на кого-то? Ну, пялился он на меня, и что с того? С чего я вообще решила, что именно его взгляд я ощущала всё проведённое здесь время? Может это у меня просто разыгралось воображение? А когда он проходил мимо, то решила навесить на него всех собак, как на подходящего для этого козла отпущения. К тому же, он явно направлялся в сторону выхода из ресторана. Значит, собирался покинуть это место и ту часть моей жизни, которую временно и совсем ненадолго задел своей колоритной фигурой с весьма осязаемой тенью.
Правда, я всё равно не удержалась от соблазна посмотреть в зеркала барного стеллажа перед собой и проводить его степенный уход едва не до самого выхода зала. На благо, за всё это время незнакомец так и не обернулся.
— Ну что, ты готова?
Боже правый! Как это я не вскрикнула и не подскочила на стуле, когда Эдвард совершенно неожиданно положил мне на запястье свою руку и проговорил свой вопрос практически на самое ухо. Так же и заикой, не ровен час, заделаться!
___________________________________
Глава 2
— Куда ты меня ведёшь? Что за сюрприз?
Мне потребовалось не менее получаса, чтобы более-менее прийти в себя и даже как-то частично забыть о черноглазом незнакомце. Или, по крайней мере, убедить себя в том, что я о нём не думаю и больше никогда не вспомню. Да мало с кем мне приходилось так же сталкиваться в своей жизни и расходится в разные стороны, как в море корабли, без единого шанса где-нибудь снова пересечься. Нью-Йорк нереально огромен. В его агломерации проживает свыше двадцати миллионов человек! Это не просто город, а целое государство в государстве!
Я уже молчу о представителях более высокой классовой прослойки, которые уж точно никогда не допустят, чтобы в их жизнь просачивались столь нежелательные, как я, элементы. Глупо вообще возвращаться к этому мысленно и ещё глупее — накручивать себя без причин. Поэтому да, пришлось приложить немало усилий, то и дело себя одёргивая и заставляя едва не насильно думать о более важных для меня вещах. Например, о сюрпризе Эдварда. О том, что он только что закончил встречу с адвокатами своих инвесторов, и нас впереди ждёт семейное празднество, в честь нашей долгожданной помолвки. Какие к чёрту незнакомцы с чёрными глазами и дьявольской энергетикой? Всё давно прошло. Испарилось, как страшный сон. Пусть моё сердце и продолжало время от времени тревожно замирать, а меня то и дело тянуло обернуться. Ничего. Пройдёт. К вечеру обязательно обо всём забуду!
— Извини, котик. Я знаю, как ты относишься к подобным вещам, но… Если бы я сказал тебе об этом заранее, представляю, КАК бы ты отреагировала. Поэтому, да… Сюрпри-из!
Наконец-то мы ушли из бесконечных лабиринтов Рокфеллер Плаза, в какой-то момент очутившись на свежем воздухе, а потом и среди витрин местных брендовых магазинчиков. Шли мы, кстати, не так уж и долго, в конечном счёте остановившись напротив входа и утончённой вывески, название которой никаких иных ассоциаций не вызывала, кроме одной единственной…
— Эдвард! — выдохнула я, ошалев уже окончательно и бесповоротно. — Ты… ты-ы это серьёзно?
— Серьёзней не куда.
Он перехватил мою руку, которой я указывала на немаленькие витрины далеко не крошечного ювелирного магазина, переплёл свои пальцы с моими и потянул меня в сторону классических стеклянных дверей в деревянном каркасе.
— У нас помолвка на носу, а у тебя до сих пор нет кольца. Нужно это дело срочно исправлять.
— Но… но-о… Эдвард! Мы же с тобой уже сто раз об этом говорили!
— Знаю, знаю! И всё прекрасно помню. Только, извини, мои родители этого едва ли когда-нибудь поймут. И твои, уверен, тоже. А, если брать во внимание мою полную несостоятельность в выборе красивых, а главное нужных и полезных вещей, то без твоей помощи в данном вопросе просто не обойтись.