Возможно, именного этого я и боялась. Что энергетика незнакомца, или он сам, вытеснит собою всех и вся, как только между нами останутся считанные дюймы. Мне всё ещё хотелось верить, что пережитые мною в ресторане ощущения были связаны не с ним. Только, увы, даже всего моего скептицизма не хватало на то, чтобы не согласиться с давным-давно обоснованным и уже, по сути, научным фактом. Как он звучит в виде восточной мудрости? “Энергия течёт, куда внимание влечёт”? А если это так (а по-другому просто и быть не может), страшно представить какой на самом деле обладал энергетикой этот человек. Нисколько не удивлюсь, если он способен даже убивать своим взглядом, пусть и не буквально, но вполне даже на грани.
— Мне не просто это кажется. Я уверен на все сто. Или, как любит говорить Пол, на все двести.
Чёрт! Напрасно я повелась на собственное неверие. Я не только ещё сильнее стала чувствовать его физическую близость, похоже, меня накрыло с головой чем-то похуже. Зашкаливающим волнением, от которого ещё надрывнее колотится во всём теле сердце, желудок стягивает едва не болезненным спазмом, а лёгкие или трахея буквально перекрывает плотной пробкой панического удушья. И при этом кажется, что за пределами этого токсического круга больше никого не существует. Ни магазина, ни продавцов с охранниками и уж тем более Эдварда! Они словно все резко куда-то исчезли. Испарились или растворились в этой ядовитой кислоте за считанные мгновения.
Но, как это ни странно, лицо незнакомца оставалось таким же, как и до этого — красивым, наигранно вежливым и чуточку надменным. В ужасный демонический лик со светящимися красными глазами оно не превратилось, как и окружающее нас пространство не приняло кошмарные образы вторгшегося в нашу реальность адского пекла. И отводя взгляд в сторону, я тут же натыкалась на знакомые витрины и стоящего за ближайшей из них к нам консультанта Пола. А если обернусь, то обязательно увижу Эдварда. Никто и никуда не исчез! Тогда почему меня кроет таким жутким страхом? А если и не страхом, то чем тогда?
— Тогда не обессудьте, если выбранное мною украшение вдруг не понравится ни вам, ни вашей подруге. Что конкретно вы хотите ей подарить? Ожерелье, браслет… кандалы? — да, я старалась говорить относительно ровным голосом, со строгостью надменной училки, вот только чувствовала себя рядом с этим энергетическим вампиром уже полностью разбитой и никакой. И эти ощущения мне совершенно не нравились!
Не нравилось, как он на меня смотрел! Как подавлял своей доминантной сущностью и подминающей на раз волевой энергетикой. Перед таким человеком показывать свой характер или бросать ему вызов — себе дороже. Я слишком хорошо была знакома с подобным типом людей. И, боюсь, сегодня наткнулась на самый опасный из них. Смертельно опасный!
— С кандалами мы немного промахнулись в выборе магазина. Но, если вы имеете богатый опыт в столь специфичных вопросах и…
— Я всего лишь пошутила, мистер Маннерс! Не нужно развивать дальше возможно более интересную для вас тему разговора с теми, кто ею совсем не интересуется.
Наконец-то он выпрямился, делая шаг немного в сторону и тем самым уступая мне место у витрины, на каскадных полках которой были размещены эксклюзивные гарнитуры из драгоценных металлов и камней фантастических форм, расцветок и, конечно же, установленных на них цен. Даже я, находят в взвинченном или подвешенном состоянии, не сумела не испытать при их виде рефлекторного восхищения. Пусть и считала себя до сего дня абсолютно равнодушным циником к подобным вещам. Но, как я говорила раньше, мы находились не в ломбардных ювелирках среднего пошиба, забитых до отказа примитивными цепочками всех калибров и не менее банальными украшениями сомнительного качества и пробы. Здесь на самом деле торговали настоящими произведениями искусства, в подлинности которых не смог бы усомниться ни один даже самый чёрствый скептик.
— Это вообще-то вы первая заговорили о кандалах. Хотя, возможно, вы и правы. Многие драгоценные украшения создавались как раз на их основе. И чем дороже выглядел “ошейник” или браслеты-наручи (и кольца, кстати, тоже), тем нагляднее через них пытался подчеркнуть свой классовый и материальный статус хозяин данных вещей. И за кражу которых, соответственно, можно было лишиться далеко не одной головы.
— Ну, что я могу на это ответить? Не завидую я вашей девушке.
Я всё же заставила себя поднять от витрины взгляд и перевести его ненадолго к лицу Маннерса. Даже не знаю почему. Может хотела вбить в его упрямую голову, что не собираюсь вестись на него, что бы он при этом не пытался сделать или сказать. Он мне не интересен! Не хочу я его и точка! Нельзя хотеть того, что пугает едва не до смертельной трясучки!