Опускаю глаза и вижу, что кардиган расстегнулся и кружевное белье едва прикрывает грудь.
— Твою мать!
Я судорожно начинаю застегивать пуговицы, а Мак смеется и говорит:
— Пойдем поплаваем. Если, конечно, ты не собиралась остаться и еще некоторое время демонстрировать свои штучки.
— Нет, не собиралась.
Мы потихоньку уходим, берем купальные принадлежности, идем к бассейну и видим, что он ярко освещен и над ним клубится теплый воздух. Еще не знаю, совместимы ли опьянение и купание, но быстро понимаю, что вполне. Все заканчивается страстным поцелуем в дальнем углу, и тут в самый разгар поднимаем глаза и видим, что за нами наблюдают примерно двадцать человек, которые собрались на террасе, выходящей на бассейн. Они делают вид, что не заметили нас, и Мак призывно машет им рукой и приглашает поплавать. Несколько мужчин, похоже, совсем не против, но женщины наотрез отказываются. Мак считает, что все это очень смешно, но я понимаю, что настоящие жены и «партнерши» меня оценили и нашли придурковатой.
Мое впечатление оказывается правильным, судя по обилию холодных взглядов на следующее утро во время кофе. Проходит следующий раунд переговоров, а для «партнерш» заказаны отвратительные косметические процедуры. Большая часть женщин в бесподобных лайкровых костюмах и выглядят так, как будто собираются всерьез заняться в спортзале делом. На мне белая рубашка, мешковатые полотняные брюки и солнцезащитные очки от похмельного синдрома, и я выгляжу так, как будто собираюсь немного поспать. Похоже, мы опоздали на завтрак, который планировался как одно из корпоративных мероприятий, и Мак пропустил уже два заседания. Мака это нисколько не трогает, и он говорит очень ответственному молодому человеку, который предлагает ему материалы предыдущего заседания, проведенного рано утром, идти к такой-то матери. Мне кажется, панадол еще не подействовал.
Спотыкаясь, я поднимаюсь наверх, иду спать, а в обеденное время сползаю вниз в поисках чая и газет. В библиотеке сидит небольшая группа женщин, они курят и смеются. Свои девочки. Оказывается, они тоже включены в список жен и «партнерш», но все это уже проходили и теперь там не показываются, предпочитая отсиживаться в баре. За разговорами в баре замечательно провожу время. Слишком много пью; входит Мак с несколькими мужчинами, застает нас в очередном припадке смеха от описания свекрови одной из присутствующих. Они слегка удивлены видеть нас здесь, говорят, что заседания закончены и все свободны до обеда. Мы еще недолго разговариваем, но после прихода мужчин общий настрой уже не такой оживленный.
— Надеюсь, ты им не рассказывала пошлых анекдотов?
— Почему это?
— Для начала, одна из них — жена председателя. Доверься теперь тебе, если ты присоединилась к шайке перебежчиков.
Обед проходит в раскрепощенной обстановке, потому что схема размещения за столом мистическим образом исчезла, и мы с Маком сидим рядом с новыми друзьями и их партнерами. Встречаем Питера и Джорджию за напитками перед обедом, и я убеждаюсь, что она действительно просто ужасна: то, что я знала о ней, полностью подтвердилось. Она рассказывает мне об отеле, куда мы собираемся ехать, и говорит:
— Очень редкий случай, мы действительно не видели детей всю неделю. Конечно же, мы брали с собой няню, но совершенно напрасно, и все было замечательно.
Уж конечно. Мак уводит меня до того, как она начинает пространный монолог о Тоскане, куда они едут в этом году, слава богу. Меня так и подмывает позвонить в итальянское туристическое бюро и предупредить их.
Сидим в баре до раннего утра, играя в игру, придуманную Хелен, женой председателя: что-то вроде грубой версии «Я — шпион». Очень забавно. Мак замечательно разгадывает шарады, а мы с Хелен выигрываем бутылку бренди в своеобразной версии «Двадцать вопросов» о последних рекламных роликах. Мак требует пересмотра результатов, потому что две из загаданных реклам снимала группа Барни, но его требование отклоняется, и он вынужден платить штраф как безнадежно проигравший. Мы перемещаемся к бассейну, и Мак проплывает все расстояние из конца в конец полностью одетый, очень жизнерадостный. Очень надеюсь, что он будет таким же жизнерадостным завтра утром.
Почти все воскресенье мы проводим в кровати, читая газеты. Я разговариваю с Чарли, который сообщает, что бабуля, готовя завтрак, опять совершила ужасную ошибку — на этот раз в виде хлопьев с овсянкой, но в остальном у него замечательный уик-энд. Принимаем ланч в постели, потом почти до вечера сидим в ванне, основательно промочив пол в ванной комнате. Уезжаем сразу после чая, тепло попрощавшись со своими новыми друзьями. Уезжаем, успев услышать, как где-то недалеко Джорджия рявкает на Питера, приказывая ему поторопиться. Я сплю почти всю дорогу в Лондон, и Мак помогает мне забрать машину с парковки агентства с помощью своей специальной карточки, которая открывает все двери.