Дети проводят дни очень интенсивно, и мы встречаемся на ланче, перед их уроками плавания или играми. Я иду посмотреть некоторые занятия и убеждаюсь, что они организованы хорошо. Чарли и Альфи учатся вождению, или что-то вроде того, они очень довольны. Дейзи менее увлечена, совершенно очевидно, что ей бы больше хотелось, чтобы я уехала домой и забрала с собой мальчиков. Мы проводим день на пляже, как и обещали. Мак увлеченно строит огромный замок из песка с Чарли, а Альфи бегает к морю за водой для рва. Я лежу на одеяле с Дейзи, и она говорит:
— Ты знаешь, у тебя очень большая попа, Энни.
— Да, знаю.
— Моя мама гораздо худее тебя.
Я разрываюсь между ужасом, что она уже стала ярым сторонником движения за сохранение стройности тела, и гневом от ее нахальства. Меня охватила вспышка раздражения оттого, что меня причислили к слонам по контрасту с Лорой-газелью.
— Она, должно быть, хорошо выглядит. Ты скучаешь по ней?
— Да, очень. — Она закусывает губу и смотрит на свои сандалии.
— Конечно, я понимаю. Может, стоит ей позвонить, когда мы вернемся в номер? А потом мы можем нарядиться к ужину сегодня, и ты попробуешь мой лак для ногтей.
По ее лицу пробегает довольная улыбка, но она тут же исчезает. Слава богу, что Кейт поделилась со мной своими знаниями о девочках.
Ужин превращается в небольшую катастрофу. Вот уже несколько последних дней Маку невыносимо скучно. Мы замечательно проводим время, у нас было много восхитительного секса, но я чувствую, что ему страшно надоело проводить отпуск с детьми. Он взял в привычку звонить по утрам в офис и устраивать взбучку сотрудникам; это немного поднимает его настроение, но ненадолго. Мы спускаемся на ужин с детьми, потому что ужинали раздельно вчера. Дейзи накрасила ногти новым серебристым лаком, но Мак не заметил. Она попросила меня не говорить ему, но я знаю, что ей очень хочется, чтобы он увидел и высказал восхищение. Я пытаюсь намекнуть ему пару раз, но он не понимает. Ресторан кишмя кишит детьми, и нервы Мака в этом хаосе взвинчены. Он заводится сначала по поводу ограниченного выбора в меню, а потом устраивает настоящий скандал, когда приносят дыню. Ее долго держали в холодильнике, она очень холодная. Он отсылает ее обратно, хотя Альфи съел почти всю свою порцию.
Приносят главное блюдо — пасту, она немного передержана, а тут еще Мак обнаруживает на своем стакане грязные пятна. Он подзывает официанта, мальчика-подростка, который, скорее всего, устроился подработать на лето и совсем не готовит себя к карьере в индустрии сервиса.
— Мне очень жаль, что вам не нравится паста, но ее уже нельзя изменить, правда? Вам принести другой стакан?
У Мака сужаются глаза, и он произносит ужасающим голосом:
— Нет, приведите менеджера. Немедленно!
Появляется менеджер, и Мак разражается жуткой тирадой, в результате которой наступает гробовая тишина. В конце концов менеджер удаляется почти на четвереньках, готовый исполнить любое желание Мака. Обещана новая паста, принесены бутылка шампанского и чистые стаканы. Не желает ли сэр еще чего-нибудь, что менеджер может предоставить, не нарушая закона?
Обеденная зала возвращается к своим прерванным делам, Мак торжествует. Совершенно очевидно, что он очень доволен собой, и это невообразимо меня бесит.
— Не очень-то в духе 007, правда, Джеймс? Типа встряхивать, но не мешать.
— Твою мать, не начинай!
Слышно, как набрал воздух в рот Чарли, а Дейзи с Альфи еще глубже вдавливаются в кресла и опускают глаза.
— Что?
— Ты слышала. Этим людям требуются четкие указания.
Его глаза блестят, и за весь отпуск он первые выглядит оживленным.
— Послушай, если тебе нужно подпитывать свою жизненную энергию унижением официантов, тогда давай. В этом на меня не рассчитывай. Это непорядочно, ведь они не могут отвернуться или послать тебя. А им бы очень хотелось. И знаешь что? Я сделаю это за них. Пошел ты на х…, Мак! Ты до полусмерти напугал детей и испортил им вечер. Я думаю, что мы с Чарли поужинаем наверху, а ты можешь продолжать здесь свой кутеж. И между прочим, может быть, тебе захочется повнимательнее присмотреться к Дейзи. Она так старательно красила ногти. Извини, Дейзи, но я думаю, сам бы он не заметил, не правда ли, дорогой? Очень красивые ногти, но папа так увлечен оскорблением людей вокруг, что таких пустяков не замечает.