– Я не…
– Не думайте, что я ничего не понимаю, графиня. Именно графиню ты из себя изображаешь, верно? – Он указал на ее платье, висевшее на вешалке на стене. – Этот богатый наряд – не твой.
Анна поджала губы и прищурилась. Что он будет делать, если ему не рассказать всей правды? Не может ли он по неосторожности загубить ее миссию и тем самым подвести леди Розамонд? Если враги леди Розамонд узнают о подмене, графиня окажется в большой опасности. Впрочем, возможно, он удовлетворится частью правды.
Постаравшись придать своему взгляду выражение искренности, Анна проговорила:
– Ты прав. Это платье принадлежит другой женщине – леди Розамонд Уолсингем.
Филипп утвердительно кивнул:
– Да, мне назвали именно это имя.
– Кто-то из сидевших в таверне знаком с ней? – спросила Анна с беспокойством. – Здесь никто не должен был о ней знать.
Филипп пристально посмотрел ей в глаза.
– Ты выбрала Йорк намеренно?
– Не я, а… – Анна в смущении умолкла.
– А Джон… то есть лорд Олдерли, он знает об этом?
Анна медлила с ответом. «Похоже, я и так выболтала слишком много», – думала она в досаде.
Филипп явно заметил изменение в ее настроении. Наклонившись над ней, он прошептал:
– Я позволю тебе выбраться из бочки, если ты все мне расскажешь.
– Думаешь, я без твоего разрешения не осмелюсь встать? – сказала Анна с вызовом в голосе.
Уперевшись ладонями в края бочки, она поднялась на ноги. Это была смелая игра, но, в конце концов, ей нечего было терять. У нее не было наследства, а ее будущее казалось весьма неопределенным, поскольку она была всего лишь служанкой, пусть даже и изображавшей графиню.
Филипп отступил на шаг и проворчал:
– В этой игре ты рискуешь жизнью. Неужели не понимаешь?
– Ну, это потому…
Он снова посмотрел ей в глаза.
– Если я дам слово молчать, расскажешь мне правду?
– Пожалуй, – кивнула Анна.
«Кое-что из правды», – добавила она про себя.
Глава 2
Филипп стоял в шаге от бочки, внимательно глядя на Анну, покрытую мыльной пеной. Казалось, оба застыли навечно. Она сжимала пальцами края бочки, и капли скатывались с плеч в воду, в которой виднелись ее груди. «Похоже, она не понимает, что я вижу почти все», – промелькнуло у Филиппа. Однако он решил, что не стоит говорить ей об этом. Он на мгновение перевел взгляд пониже, туда, где смутно темнел между ног девушки интимнейший треугольник. Когда-то он поглаживал его и даже разводил в стороны ее стройные ноги, но тогда соображения чести вовремя его остановили. Однако с того времени желание обладать этой женщиной никогда его не покидало – оно лишь отступало на время, а потом снова возвращалось.
– Тебе лучше бы отвернуться, – сказала Анна, пристально взглянув в глаза Филиппу.
Он немного помедлил, потом все же заставил себя отойти к окну. Глядя на темный двор конюшни, кое-где освещаемый факелами, он слышал, как Анна выбралась из бочки с водой и перешла на другое место. Через некоторое время послышался шорох – она начала одеваться.
– Все, я готова, – раздался наконец ее голос.
Отвернувшись от окна, Филипп увидел ее на стуле перед камином. На ней был шелковый халат, а в руке она держала гребень, которым расчесывала свои густые волнистые волосы. Филипп никогда прежде не видел Анну с распущенными волосами, хотя не раз пытался представить ее в таком виде. Но она была служанкой, и ей следовало убирать волосы вверх – чтобы не мешали работать.
Глядя на нее сейчас, он мысленно восхищался цветом ее волос – они были черные как ночь, пожалуй, чуть синеватые в свете свечи. Волосы вполне соответствовали глазам, таким же темным и словно хранившим в своих глубинах какую-то тайну. Лицо же было очень бледное, но с розовыми щеками и губами. С замечательными губами…
– Ты так и будешь молча смотреть на меня? – тихо спросила Анна.
– Я думаю, чему в твоих словах можно верить.
– Но я никогда не лгала…
Анна осеклась, заметив, что он усмехнулся. Вспыхнув, она отвела глаза и снова принялась расчесывать волосы. На Филиппа же эти ее движения действовали необыкновенно – он почувствовал, что все больше возбуждается, и ничего не мог с этим поделать.
– Да, я лгала, – продолжала Анна. – Но это была ложь во благо. Я спасла жизнь своей госпожи. Спасла тем, что играла ее роль. Меня заперли в башне, а моя госпожа тем временем сумела спастись. И я помогла лорду Олдерли – ее жениху, твоему другу. Разве не так? К тому же и ты иногда говорил неправду.
– Да, мы оба лгал и, если это требовалось нашим друзьям, – согласился Филипп.