— Да кто же спорит! — Начала нервничать, какой-то “ректор” стал заторможенный. Выговорить на тему, какая я такая-сякая выговорил, слюной побрызгал. Сказал, что за такое положены плети и если хочу сохранить конспирацию, то прошу на эшафот! А потом как бы смилостивился и прописал ночевки в яме. А когда я уже сменила тему на интересующее русло, вдруг ушел в себя.
— Вы лучше расскажите, что случилось с ее мужем! И были ли подобные случаи еще?
Сутех наполовину развернулся, скрестил пальцы за спиной и оглядел дружную компанию. Я и мои “цыплята”. Жучки сейчас не стесняясь, грелись, прижавшись к моим ногам. Да и я уже не сопротивлялась, стойко приняла роль мамки. Кстати хитин у них был мягонький, нежный на ощупь и теплый. Противно…было, сейчас уже почти все равно. Некогда обращать внимания на такие глупости.
— Что случилось конкретно, мы можем только догадываться. Ведь никаких следов не осталось.
— Ну, примерно! Ваши догадки? Это могло бы быть убийство?
— И, да и нет, — мужчина сел опять за стол напротив меня. — Да и кому сдался обычный рыбак? Что бы так извращенно убить? — Помолчал, разглядывая задумчиво мое лицо. — У нас есть такая практика в медитации, правда теперь запрещенная. Но раньше была очень популярна, особенно у людей, не имеющих дара. Специальными техниками можно временно разбить духовное тело, и выйти из тела. Ба — душа, покидает тело и может путешествовать почти куда захочет. А за место души в теле остается Ка. Для людей, не имеющих дар, это был как наркотик. Ведь Ба имеет сама по себе определенные свойства. Ты можешь летать, перемещаться телепортами, видеть потоки магии, купаться в них, даже использовать, невидимые для глаз обычных людей, проходить через препятствие и много, многое. Оставшееся Ка может продолжать ходить на работу, общаться с людьми и никто ничего не заметит.
Я присвистнула и неосознанно поглаживала пальцами жучка, а тот попискивал от удовольствия.
— Так в чем же была проблема?
— Все очень просто, — хмыкнул Сутех, — Ба с телом очень плотно соединена, грубо говоря, нитями. Пока ты далеко от тела они натягиваются и уязвимы. Случится, может все что угодно, жрец ли что-нибудь рядом колдует, энергетическая сущность ли перегрызет, либо нарвешься, на какой-нибудь стационарный защитный артефакт. Мало ли! Нити рвутся, душа улетает в загробный мир. Тело живет до тех пор, пока живы ресурсы Кашуит. Если Ка вовремя не обратиться к жрецам некромантам и не имеет сильную мотивацию к жизни, чтобы умерев перестроиться в низшую нежить. То все… Я помню много, таких вот было пустых, но живых тел. Ка умирает без подпитки, тело еще какое-то время по инерции живет. Но самое жуткое это конечно низшая нежить, представляете? Ни с того ни с сего муж или жена или не дай боги ребенок, взяли неожиданно без предпосылок и перегрызли всю семью. Это страшно! Очень!
— Я склоняюсь к этому варианту.
— Но, а если убийство, то? — Как хорошо он рассказывает, содрогнулась, вспомнив фильм “Обитель зла”. Действительно…
— Убийство…это должно быть специальное плетение. Довольно серьезное! Как мы видели, умер он не от прямого воздействия, какого либо разрушающего духовное тело заклинания. Так что это плетение. Хм… — почесал подбородок. — Маг разрушает духовное тело, а потом сплетает его удерживающим заклинанием, тонкая работа. Закладывает, например какое-то время либо кодовое слово….Чтобы потом в любой момент разрушить. Но это высокий уровень мастерства! Менталист, искусный маг по плетениям! Зачем? Вот зачем так стараться ради обычного рыбака? Так что этот Мити просто баловался запрещенной техникой.
— Хорошо, — кивнула я, стащив с блюда сушеное мясо и отщипывая кусочки, скармливала своим “галчатам” — Сколько подобных случаев за ближайшее время вы знаете? И было ли такое в самом храме?
— Было, — скрестил руки на груди.
— И? — встрепенулась, возбужденно смотря в его похожие на Марианскую впадину глаза.
— Два раза.
— Где, где они умерли?
— В яме наказаний.
***
Сжимаю горло и еще раз ударяю о стену. Парень стонет и хватается руками за мою руку. Ничего он мне сделать не может, свой резерв истратил на тренировке, мы в местном парке вдали от любопытных глаз и ушей. И еще я совершенно не собираюсь церемониться.
— Отвечай на вопрос! — Почти рычу ему в лицо.
— Это глупо… — пытается опять идти на попятную и отводит глаза, сжимаю сильнее его горло и опять встряхиваю. Он краснеет, из носа потекла кровь, чуть ослабляю хватку.
— Я спросил, что это были за чертовы намеки про яму? Почему ты уверен что, побывав там раз, вернусь опять. И не надо вешать лапшу на уши! Почему многие специально прогуливают, чтобы попасть туда? В чем фишка?
— Удобно спать? — Пискнул, и я опять приложила этого второгодника об стену.
— Тогда почему оборотней там так мало? Им же еще удобней. — Я тут побегала, воспользовавшись выходным, навела справочки, собрала слухи. Ничего толком не узнала, но странность определенную заметила. И вот выбрала жертву из второгодок, один из свиты Чайка. Руки чесались на самого Чайка, но перетерпела лучше как говориться “перепукать чем недопукать”.
— Говори! А то мне не зазорно и конечности тебе переломать. — Отпустила парня, схватила за руку, развернула, опять прижав к стене, скрутила руку, так что кости захрустели. Парень вскрикнул.
— Я не могу, — стонет, наконец, он.
— Можешь, еще как можешь! — Никогда во мне не было такой жестокости, я же пушистая, правда, не белая. Легонький удар по почкам, держу, не даю сползти по стене. Аркшур неожиданно шлет в мысли картинку, натуральное бдсм. Типа давай пытать так….быстрее расколоться, а я замираю и в шоке пялюсь на юбку.
— Это ты у кого понабрался такими методами пыток? И мысли-образы? Растешь дружок, только что-то не в ту сторону… — тихо проговорила и развернула парня. И опять хватаюсь за горло.
— Ну? Почему не можешь? Заклятий на тебе нет и артефактов тоже. Так что прощайся с конечностями! Начнем с пальчиков, а когда на твоих глазах вот те ребята будут их есть… — кивнула на своих “птенчиков”. Взгляд на скарабеев несчастный бледнеет, видит решимость в моих глазах. Трепыхается из последних сил, беру пальчики, создаю из тьмы ножнички, клац, клац, ох не приведи боже…”галчата” с энтузиазмом подпрыгивают, пищат, требуя обещанное.
— Да ничего тут такого нет! — Взвизгнул он, чувствуя холод, метала у основания большого пальца. — Ничего! Прекрати, пожалуйста! Об этом, правда, нельзя распространяться но…
— Ну, говори, говори… — надавала ножницами, а другой рукой удерживая у стенки беднягу. Сглотнул посерев. — Я могила, причем твоя могила…
— Ты, ты сам должен был испытать! — Почти плачет, — половое удовольствие! Эта прекрасная нимфа так всех достойных поощряет. Каждый раз все больше и больше, поэтому многие и ходят туда специально. Ведь мы тут без женщин, а она великолепна, до такой степени, что потом на обычных девушек и не смотришь! Естественно держатся это в тайне, это… — Так быстро говорил, покраснев от натуги, но не договорил. Выпучил глаза, закричал, забился, а я почуяла запах крови и что-то упало из под юбки несчастного.
— Как же так… — ошарашенно проговорила, вырубила ударом пострадавшего, вырвала из пастей, обезумевших от радости жучков очень нужный для мужчин орган. Ну, понадкусывали, лекарь вылечит. Подхватив удобно тело, переместилась в лазарет.
Дело пахнет керосином, нет, не пахнет, смердит! В здании лазарета имелся только один дежурный лекарь. Остальные были приставлены к группам с особо тяжкими тренировками, а особо тяжкие были у всех. Мужчина средних лет с удовольствием запихивал за щеки ячменные лепешки и запивал квасом. Как только вышла из черного вихря и положила парня, вздрогнул и чуть не подавился.
— Александра, ой простоте…ох… — не сразу въехал в ситуацию я же аккуратно положила пострадавшего на матрас, лежащий на полу. Парень истекал кровью, она хлестала довольно сильно, перекрасилась в черный цвет, и он стремительно бледнел. Тут уже не стеснялась и, показав клыки, зарычала, лекарь побелел.
— Быстро! — Протягиваю орган, извините, конечно, но…лечить я не могу. Не там….Хоть и хочется…живой крови что-то слишком много. Нервно сглотнула, тогда я сразу сделаю харакири. А потом еще раз, и еще пока Рамсес не додумается сразу кандалы надеть и связать.