— Доброе утро, Брук, — написал босс боссов. — Редвик сказал, что ты плохо себя чувствуешь и он дал тебе выходной.
— Да, — коротко ответила я, а про себя подумала, что до этого Бен писал только очень короткие фразы, иногда ограничиваясь всего парой слов, а то и одним. — Я хотела остаться, но мистер Редвик практически заставил меня уйти.
— Правильно сделал. Не стоит усугублять ситуацию. Я, кстати, был сегодня у вас в офисе, и мы с тобой разминулись на минуты. Я хотел познакомиться с тобой, — пришло следующее сообщение, и я не смогла понять, сердится ли мистер Феб или нет.
— Очень жаль, — написала я, ни сколечко ни жалея. Как бы там ни было, лишняя встреча с главным боссом мне не нужна. Зная себя, я бы просто молчала и краснела, и выглядела, как туповатая малолетка.
— И мне жаль, но…Здоровье дороже. Выздоравливай, Бруклин. В следующий раз познакомимся, — написал мистер Феб. Мне польстили его сообщения, но все же в них было что-то странное, непонятное и немного пугающее. По стилю и тексту было непонятно — зол он, недоволен или ему все равно. Но внутренний голос попискивал о том, что он доволен мной и действительно хотел познакомиться и, самое главное, похвалить.
— Спасибо, — я даже в сообщении не смогла написать более развернутую фразу, что уж говорить о разговоре при личной встрече.
10.
Едва я закончила разговор с мистером Фебом, как на домашнюю почту пришло сообщение от того, кто называет себя Февраль: — Привет, Мэдди. — Я не люблю, когда меня так называют, — ответила я. Отправив это сообщение, я сообразила, что забыла поздороваться, а грубость мне не присуща. Поэтому вторым сообщением я написала: — Привет. — Окей, Мэдисон. Как дела? — я снова скривилась. Никого в реальности не волнуют твои дела, это просто слова вежливости. — Прекрасно, — ответила я. — Вот босс отпустил домой пораньше. — Это в честь Хэллоуина? — спросил собеседник. — Классный у тебя босс. — Самый лучший! — я достала из холодильника пиццу, и поставила на разогрев в микроволновую печь. Вместе с сигналом печи пришло и уведомление о новом письме. — Повезло с боссом. Я — совсем не такой. Мои сотрудники считают меня тираном и диктатором, а я не из тех, кого волнует мнение окружающих, — да уж, моему собеседнику не отказать в высокомерии и заносчивости. А может он просто все выдумал, решив поиграть в бизнесмена — я же не узнаю, кто он на самом деле.
— Если ты об этом знаешь, значит, волнует, — я тоже из тех, кто всегда и везде говорит о том, что мнение окружающих не так важно, но в душе я знаю, чего стоит пережить холодные взгляды или насмешки сотрудников. И только работа помогает от всего этого отвлечься. — Другой вопрос хочешь ли, чтобы окружающие думали иначе.
— Нет, — коротко ответил Февраль. Отвечать я не стала, решив, что за этим коротким сообщением последует более развернутое, но с экрана на меня смотрел лишь наш диалог. Я не люблю паузы при общении по телефону, например, когда чувствуешь себя идиотом — вроде и нужно что-то сказать, а нечего. А что уж говорить об общении через сообщения. С другой стороны — такое общение не требует быстрого ответа, и прервать его можно в любую секунду, причем навсегда.
Не дождавшись следующего сообщения, я достала пиццу, налила чашку кофе, и, решив, что наш разговор окончен, отправилась на диван в гостиную, чтобы хоть часик действительно отдохнуть с новой книгой, которую мне посоветовали. Но, только я присела, как услышала сигнал о новом письме. Чертыхаясь, я забрала пиццу и кофе и отправилась назад, ругая себя за то, что вообще трачу свое время, на не пойми что, и общаюсь, с не пойми кем.
— Чем будешь заниматься? Сладости приготовила? — Февраль не стал развивать тему общения с подчиненными. Судя по всему, мужчина не любит, когда разговор касается лично его, и решил переключиться на меня. Мне даже показалось, что он и со мной разговаривает с высока.
— Нет. Только гадости, — я добавила смайлик, показывающий язык. — Я ухожу вечером, так что детишки остались без конфет.
— Ух, ты! Вечеринка? — не люблю общение по интернету. Никогда не знаешь, кто тебе пишет. Твой собеседник может оказаться как подростком, так и восьмидесятилетним старичком, но может такое статься, что ты думаешь, что пишешь незнакомому мужчине, а на самом деле тебя разыгрывает твой бывший муж. В интернет-общении мало правды, но я решила опровергнуть этот факт:
— Бал-маскарад, — написала я, а потом, сама не знаю зачем, добавила: — Прием у мэра.
— Неплохо, — наступила небольшая пауза, после которой пришло сообщение: — В каком городе?
Вот и наступил тот момент, когда пришло время прекратить разговор. Открывать свое месторасположение я не собиралась. В интернет общении есть одно преимущество, сводящее на "нет" все недостатки, или, превращая недостатки в достоинства — возможность оставаться инкогнито столько, сколько захочется. И пока мне хотелось. Поэтому я выключила лэптоп и спокойно отправилась читать книгу. До приема оставалось еще семь часов, а до встречи с Эй Джей четыре, и эти часы я хотела посвятить себе.
Час на книгу, час на ванну и процедуры, два часа на легкий обед и просто отдых перед телевизором. Уже много времени я не позволяла себе подобного, и к концу четвертого часа безделья ждала Эй Джей, как второго пришествия. Подруга обещала, что "наведет красоту" сама. " Зачем тратить деньги на визажиста, когда твоя подруга — художник", — это слова Эй Джей. А прическу я делать не собиралась — просто распущу волосы. Это тоже решила подруга.
Я была абсолютно спокойна, пока не прозвенел дверной звонок. На последней доле секунды у меня появилось какое-то волнение. Я, как-то "вдруг" поняла, что пойду на прием, устроенный самим мэром. Что на балу будут присутствовать высокопоставленные чиновники города, состоятельные жители, и все, кто, так или иначе, относился к семьям "Отцов-основателей". Это их среда обитания — не моя. Я уверенно себя чувствую только в офисе или на строительной площадке, а не среди великих мира сего.
— Я не пойду, — сказала я, открыв дверь.
— Это ты только что решила? — ни капли, ни смутившись, спросила подруга, отодвигая меня плечом, и входя в квартиру. В руках у нее была только сумка для косметики и круглая коробка.
— Да, — она слишком хорошо меня знала, чтобы я начала ей рассказывать о том, что решение это приняла давно.
— Значит, пойдешь, — Эй Джей была уже в гостиной, и включила все светильники, которые были в комнате.
— Не пойду, — я улыбнулась. — Костюма нет.
— Есть. Пойдешь в том, что мы выбрали, — она поставила свою сумку на стол, проигнорировав мое недовольное лицо.
— Ты выбрала, — я следила за тем, как подруга выгружает кисти для макияжа, какие-то баночки и коробочки.
— И что? Зато ты бы никогда такой не выбрала, — она посмотрела на меня. — Я обзвонила все магазины, все ателье, я даже в прокаты нарядов звонила, — подбоченившись, Эй Джей посмотрела на меня, и я увидела в ее глазах зарождающийся смех. — И знаешь что? Ни у кого не будет даже похожего костюма. Они будут все похожи — балерины и щелкунчики, а ты будешь не такой, как все…
— Молью, — продолжила я вместо подруги. — Ладно, — волнение куда-то испарилось, стоило появиться Эй Джей. Она всегда и всех заражала своим позитивом и энергией, и даже родительский пес Абрикос становился намного игривей, когда встречался с моей подругой. — А что в коробке?
— Маска. Мы сделаем твои волосы гладкими и блестящими, а сверху ты наденешь это, — она достала из коробки произведение искусства. — Ее сделали на заказ, второй такой нет.
Кружевное чудо, которое держала в руках Эй Джей, стоило не одну сотню долларов. Плотное черное кружево сияло под искусственным освещением, как крылья, которые я надену по прибытии на место. Маска больше подошла бы для ролевых игр, но и мой костюм она дополнит идеально. Особенно усики бабочки, которые поднимались с двух сторон маски, и заканчивались большими сверкающими камнями.