- Сделай ему из личика яичницу, Поль, - и тут я узнал обоих, резко перехватил ладонь и стал ломать ему пальцы, он заорал, а я отшвырнул его на кругломордого, отряхнул руки и сказал, задыхаясь:
- Прекрасно, господа сюрреалисты! - тут же отбил ногой попытку усатого прыгнуть на меня сбоку. - Мы будем уродовать друг друга профессионально, - я вытер лицо, почувствовал, что бровь и губа разбиты. - Вы мне лицо, а я вам - пальцы. Посмотрим, что вы завтра нарисуете ими...
- Гадина, - бормотал усатый, - молокосос, наркоман...
- Сам пидарас, - отозвался я и резко отшатнулся в сторону - квадратный Поль летел на меня, словно паровоз.
На счастье, на другой стороне улицы хлопнула дверь - кто-то вышел из дома.
- В следующий раз глаза выдавлю, - пообещал кругломордый.
- В следующий раз без пальцев уйдешь, педрила, - пообещал ему вслед я.
Это называется - драка на лестнице. Но нельзя за мерзавцами оставлять последнее слово.
Дали массировал пальцы, отходил, глядя на меня из-за плеча. Я узнал его сразу и бессильно показал кулак. Он скорчил в ответ зверскую рожу.
Я быстро пошел по улице, они следовали за мной.
На углу стоял полицейский, с интересом глядя в нашу сторону. Я поспешил к нему.
- Два хулигана напали на меня! - зло выпалил я. Он отодвинулся.
- Идите, идите, - махнул рукой в сторону.
Дали и Элюар остановились.
- Но хулиганы. вон они, - я показал на спокойно удаляющихся приятелей. Полицейский отвернулся в другую сторону, словно кого-то поджидая.
- Уходите отсюда, - нахмурился он, брезгливо оглядывая меня.
В витрине отражался некто в испачканном пальто с нахлобученной кепкой. Действительно, вид мерзопакостный - губа разбита, волосы всклокочены, под глазом синяк, царапины...
У, мерзавцы!
Я стал отряхивать пальто, осмотрелся. В знакомом окне бистро маячило лицо официанта Огюста.
Он вышел из дверей и вытряхнул скатерть. Пока я подходил, он таким же манером вытряхнул коврик.
- Привет, господин артист, - приветствовал он.
- Привет, Огюст, - заходя в бистро, ответил я.
- Кто вас так отделал? - рассматривая мое лицо, поинтересовался официант, входя следом.
- Два негодяя, - направляясь в уборную, бросил я.
Я вымыл лицо, пригладил волосы (расческу, конечно, забыл!), вернулся в зал, сел у окна.
- Вам помочь? - подошел Огюст.
- Не надо. Все в порядке.
- Кофе? Молоко? Вино?
За столиками никого не было. Только у цинковой стойки маялись двое завсегдатаев, Хозяин налил им из бочонка дешевого вина («Кот де Рен », не иначе, мелькнула мысль) и махнул приветственно рукой.
- Наверно, кофе с ромом, - решил я. - И что-то сладкое.
Огюст на секунду закатил глаза, гадая, что я имею в виду под сладким, затем, кивнув, отошел от моего столика.
Из окна виднелась улица Удино, в которую упиралась улица, где я сейчас сидел у окна кафе. Там у красного автомобиля-такси стоял давешний полицейский.
С чего бы ему стоять здесь? Никогда здесь не было полицейского поста. Честное слова, за два с лишним года, что живу на улице Русселе, не видел ни одного полицейского.
Другой автомобиль, выкрашенный в грязный серо-зеленый цвет, застыл на углу. Возле него прогуливались два мордоворота в одинаковых желтых пальто.
Огюст принес кофе и большую рюмку с ромом.
- А сладкое?
- Только пирожное, - извиняющее сморщил он нос.
Я вздохнул - знаю ваши пирожные, но делать нечего, и кивнул. Очень хотелось сладкого. После глотка рома горячий кофе - именно то, что сейчас нужно. Комок в груди исчез, в желудке стало тепло, и я отправил следом еще глоток кофе.
- Ого, свинтили! - услышал голос Огюста. Он стоял у окна, прижав к нему нос. Я поднял голову. Мордовороты в желтых пальто заталкивали какого-то человека в машину, и влезли следом. Мелькнуло черное пальто.
Знакомое пальто.
На ком-то из моих знакомых я видел такое пальто. Стал вспоминать, и не мог вспомнить. Полицейский подошел к машине и сел в нее вслед за мордоворотом в желтом.
Автомобиль сразу же сорвался с места, выехал на рю Удино и повернул к Бульвару Инвалидов.
Следом рвануло и красное такси.
Огюст повернулся ко мне:
- Видали, Пьер? Сыщики схватили какого-то мошенника.
Я воспеваю ГПУ, которое формируется В сегодняшней Франции.
Я воспеваю ГПУ,
Которое нужно нам во Франции...
Луи Арагон
29
Запись по фильму
Чьи-то руки маленьким ключом открывают шкаф и достают галстук, завернутый в шелковую бумагу. Коробка, бумага и галстук должны быть покрыты косыми полосками, такими же, как полосы дождя, но только другой ширины. Та же комната. У кровати стоит девушка. Она неотрывно смотрит на детали костюма персонажа - пелеринки, коробочку, жесткий воротничок, темный, однотонный галстук, - все это разложено таким образом, будто надето на человека, лежащего на кровати. Наконец, девушка решается взять в руки воротничок, чтобы снять с него однотонный галстук и заменить полосатым, который был в коробке. Затем она помещает воротничок с галстуком на прежнее место и садится у кровати в позе человека, бодрствующего у ложа покойника. (Nota Вепе: Подушка и одеяло на кровати слегка смяты и придавлены, словно под тяжестью человеческого тела.) Вдруг ей кажется, что кто-то стоит у нее за спиной. Она оборачивается и видит того же самого человека, но теперь уже одетого без всяких ухищрений. Это отнюдь не удивляет ее. Он внимательно разглядывает что-то у себя в правой руке. Девушка подходит и тоже смотрит на его ладонь.