— Ква, — слышу я сначала, а потом прислушиваюсь, собираю внимание в кучку. — Алло, Красильникова. Узнала у мужа, кому принадлежит эта скорая помощь. Рогову Константину Ивановичу. Знаешь такого?
— Что? — переспрашиваю я, но не потому, что не расслышала, а потому, что хочу, чтобы сказанное оказалось неправдой.
— Машина скорой, говорю, принадлежит Рогову Константину Ивановичу. У него агентство. Они мужей от жен увозят к бабам, любовницам, будто бы на карантин, чтобы семью не заразить. Представляешь, на чем люди бабки делают?
Молча отключаю сотовый телефон и смотрю в лицо Рогова, которое начинает меняться прямо на глазах. Улыбка предвкушения сходит с его губ…
— Знаешь, что, Рогов, — сжимаю зубы. — Какой же ты гад!
— Вика, я могу все объяснить, чтобы ни случилось! — говорит он хрипловато.
— Тяв! — поддакивает Бусинка, но непонятно, на чьей она стороне. Надеюсь, как всякая девочка, на моей.
— А я-то думала, все спросить хотела, откуда ты знаешь Стаса и откуда знал, где он находится, — гнев поднимается волнами изнутри. — А ты, оказывается, сам его туда привез! Вот и все!
— Вика! — он сжимает ладонь на моей руке, не давая сдвинуться с места, и вот тут происходит неожиданное.
Видимо, хватка моя от удивления расслабилась, и бусинка хапнула всем своим мелким существом свободы. Она подпрыгнула в воздухе, повернулась в сторону и ухватилась своими острыми зубами за палец Рогова.
— Аа-а-а-а! — закричал он, отпрянул от меня и замахал рукой вверх-вниз, пытаясь избавиться от маленькой заступницы. Бусинка в своем комбинезончике ярким флажком болтыхалась в воздухе, но своих позиций не сдавала. — Засранка! Вика! Сними свою крысу!
— Это не крыса! — зло крикнула я. — Крыса — это ты. Вернее, гад!
Остановив этот бесконечный цирк, разжала зубы своей малявочке и вытащила холодный, искусанный палец Рогова. Мужчина тут же прижал руку к груди, только подуть оставалось на раненое место.
— Ну и подлец же ты! Один гад мне в этом году наставил рога, а другой рогатый гад — помог ему в этом и обманул меня! Как ты мог!
— Да Вика, стой!
Не оборачиваясь, пошагала к дороге, и только показала парню, оставшемуся позади меня, комбинацию из трех пальцев. Самую неприличную комбинацию.
Глава 9. Рогов
Надо.
Было.
Признаться.
Сразу.
Надо было сразу сказать, откуда мы знакомы со Стасом, и чем я вообще зарабатываю себе на жизнь. Тогда бы я не плелся сейчас за Викой, пряча озябшие руки в карманы.
Плохая привычка автомобилиста — одеваться не по погоде. В машинке тепло же… Вот и получай, Рогов, за свою беспечность и недальновидность.
Вика упрямо шагает вперед, в сторону остановки. Бусинка, дрожащая на руках хозяйки, что-то тявкает, но уже не так громко.
— Вик, себя не жалеешь — собаку пожалей! — кричу вслед, и снова созерцаю ее тоненькие пальчики… Пальчик. Один. Средний. Но не сдаюсь. — Я все тебе объясню, если ты позволишь.
— Иди к черту! — не оборачиваясь, кричит девушка.
— Даже у приговоренных к смерти была возможность высказаться напоследок, — выхожу из себя и ускоряю шаг. — А ты меня лишаешь этого удовольствия.
В считанные секунды настигаю ее и хватаю за рукав. Завязывается борьба. Вика вырывается, выпуская из рук Бусинку, и в конце концов, мы падаем, оказываясь в сугробе.
— Под Новый Год желания исполняются, — тихо говорю я. — Только подумал о том, что нам не мешало бы остыть.
Вика лежит сверху и не двигается. Смотрит не мигая, пока собакер носится вокруг, радостно оглашая окрестности лаем.
— Она всегда такая шумная? — спрашиваю я.
Перевожу тему, как дурак. Ведь только что знал, что сказать, как попытаться объяснить все, а сейчас… Она смотрит, и все слова, приготовленные в голове, кажутся глупыми, не стоящими ничего.
Чем я лучше ее мужа? Такая же сволочь.
— Я дурак, Вик, гад, — это все, что могу сказать, глядя на нее. — Именно поэтому сегодня ждал тебя у офиса. Хотел заткнуть свою совесть, которая впервые за долгое время проснулась.
— Ты не дурак, Рогов, — шипит девушка. — Ты кретин! Полный. И гад!
— Даже спорить не буду.
— И если ты не закроешь свое чертово агентство — я с тобой больше никогда не заговорю. Понял?
Киваю.
— Может поднимемся? — нервно улыбаюсь я, едва шевеля замерзшими конечностями.
— Неплохая идея, — улыбается в ответ Вика.
Но прежде чем встать, я делаю то, о чем думал все это время. Притягиваю ее лицо к себе и целую. Сначала осторожно, предоставляя шанс извернутся, оттолкнуть. А после смелее… Вика не сразу понимает, что происходит, но включается в игру.
И снова я чувствую себя как полнейший засранец. Она ведь только что поймала мужа на измене, и вот, спустя пару часов, лежим вдвоем в сугробе, целуясь под вой псинки, которая носится вокруг.
В какой-то момент я начинаю терять реальность. Зарываюсь пальцами в ее волосы и… И она отстраняется. А после, пока я потеряно ищу тепло ее губ, просто сгребает ладошкой снег и проводит им по моему лицу.
— Остынь, Рогов, — смеется она, резво подскакивая и отбегая в сторону. — Ишь ты, губу раскатал!
Следующий снежок уже кидает с безопасного расстояния. Это раззадоривает меня.
— Догоню — в сугроб посажу! — в шутку угрожаю я, бросаясь за ней.
Бежим в сторону машины. И правильно. Там тепло, уютно, сиденья с подогревом… Собакер то и дело путается у меня под ногами, пытаясь куснуть за штанину. Но мне весело. Я словно ожил. Проснулся после долгого сна.
И я знаю, что в самое ближайшее время закрою к черту свое агентство “Рога и копыта”, а потом закажу билеты и увезу Вику на моря.
Потому что под Новый Год должны исполняться все-все-все желания.
Останавливаясь у Викиного подъезда, глушу мотор и поворачиваюсь к ней.
— В гости не позову, — качает она головой.
— Я не напрашиваюсь.
Она смотрит на меня как-то странно. Словно прощается. И это сносит мне крышу.
Что?
Что могло произойти за такое короткое время? Почему она снова превратилась в снежную королеву?
— Спасибо за ужасный и одновременно прекрасный вечер, — начинает она, словно собираясь с мыслями. — Но на этом наши пути расходятся. Я не хочу больше видеть тебя. Извини, но ты — живое напоминание о том, что меня предали. А от таких якорей нужно избавляться. Прощай.
Я не в силах вымолвить ни слова. Вижу в ее глазах уверенность. Она знает, что делает. И уже приняла решение, которое я не в силах изменить. Потому что это — ее решение. И только ее.
Положив руки на руль, смотрю исподлобья, как Вика скрывается в подъезде. Не оборачивается ни разу. Опускаю голову, упираясь лбом в крепко сжатые на руле кулаки.
Что же, Рогов, ты проиграл.
Быть может, есть смысл попытать счастья еще раз, но позже. Не сейчас. Сейчас ты болван. Получите, распишитесь.
Глава 10. Вика
До Нового года осталось…Черт, до Нового года осталось несколько часов!
Смотрю в окно, где уже начинают набухать сиреневые вечерние сумерки и вижу, как мамы загоняют своих малышей, одетых в разноцветные яркие пуховички, домой. Это и понятно — совсем скоро все сядут за праздничный стол, по-семейному посмеются друг с другом, включат телевизор для фона и будут обмениваться подарками.
Я же себе главный подарок уже сделала.
Осталась одна.
Медленно добрела до холодильника и открыла его, глядя невидящими глазами в зияющую пустоту. Бутылка советского шампанского, готовый салат из магазина и две мандаринки — вот и вся нехитрая снедь для одинокого застолья. Вернее, какого одинокого? Вдвоем с Бусинкой!