– Вы говорили, что написали ваш роман всего лишь за полгода, – заметил Паркер, на минуту оторвавшись от еды. – Разве обычно для создания первой книги не требуется больше времени?
– Да, конечно, но я отдавала работе каждую свободную минуту.
– Понимаю. Однако существует и личная жизнь. Вы что, от нее отказались?
Бейли пришлось сделать огромное усилие, чтобы не рассмеяться. Какая там личная жизнь? Она жила в Сан-Франциско более года, но впервые обедала с мужчиной в ресторане. Да она и не стремилась к свиданиям и шумным вечеринкам.
– Бейли?
– О, простите, я иногда отключаюсь.
Уточнять, что обычно это случается в обществе приятельниц, она не стала. После второй неудачной помолвки Бейли не испытывала желания встречаться с представителями противоположного пола. Дважды она убеждалась в том, что мужчинам нельзя доверять. Прошло пятнадцать месяцев, но она все еще не могла без боли вспоминать предательство Тома.
Оправиться от причиненной обиды было бы не так трудно, если бы не Пол, в которого она влюбилась, когда поступила в колледж. Но подобно Тому, он предпочел ей другую девушку. Все повторилось по уже известной схеме, поэтому Бейли, поразмыслив, решила положить конец бесплодным мечтаниям о счастливой любви.
Вот Паркером, с его темными сверкающими глазами и обезоруживающей улыбкой, она могла бы увлечься… Но нет, этого нельзя допустить, и так уж научена горьким опытом. Да и что, в сущности, она знает о нем? Только то, что ему еще нет тридцати пяти и что он холост. Может, и не успел нанести кому-либо сердечные раны. Пока…
Конечно, отказ от свиданий с мужчинами означал отказ от замужества. И от детей. Эта проблема беспокоила ее больше всего, особенно когда приходилось сталкиваться с младенцами. Своего ребенка у нее никогда не будет, раз уж она решила поставить крест на личной жизни. Поэтому она изо всех сил старалась избегать встреч со счастливыми мамашами и их детьми. С глаз долой, из сердца вон…
– Бейли?
– Простите меня, – пробормотала она, поняв, что позволила невеселым мыслям на несколько минут выйти из-под контроля. – Вы что-то сказали?
– Нет. Просто у вас было такое лицо, что я подумал – может, что-нибудь не так с вашим салатом?
– О, что вы! Салат чудесен. Именно таким он мне и запомнился.
Она вкратце рассказала историю своего первого посещения «Сэндпайпера». Умолчала лишь о том, что поездка родителей на юг была предпринята не только в целях проведать дочь: родители сходили с ума от беспокойства. Все время твердили, что она чересчур много работает, совсем не бывает на свежем воздухе, ни с кем не общается.
Бейли вежливо выслушивала их жалобы, обнимала обоих в ответ и, поблагодарив за любовь и заботу, отправила назад в Орегон.
Бросив взгляд на блокнот и ручку, лежавшие рядом с тарелкой, Бейли вздохнула. Она так и не задала Паркеру ни одного вопроса, а ведь именно в этом заключалась цель их встречи. Взглянув на часы, она едва не застонала: в ее распоряжении оставалось каких-нибудь пятнадцать минут, не больше. Теперь не было никакого смысла начинать. А следовательно, надо закругляться.
– Мне пора возвращаться в офис, – с сожалением заявила она и поискала глазами официанта, чтобы попросить счет.
– Все уже улажено.
Потребовалась минута, чтобы Бейли сообразила, что Паркер имеет в виду.
– Нет-нет, я не могу позволить вам платить за меня, – забормотала она, роясь в поиске кошелька.
– Пожалуйста.
Если бы он стал спорить с ней, выдвигать свои доводы, уговаривать, Бейли ни за что не разрешила бы ему уплатить. Но это одно-единственное слово, произнесенное тихим голосом, одержало верх.
– Хорошо, – согласилась она таким же негромким голосом.
– У вас не было возможности задать свои вопросы.
– Да, к сожалению… – Что же теперь делать? Ругать некого, кроме самой себя. – Я слишком увлеклась разговорами о романтической литературе, творчестве и…
– Может быть, стоит попробовать еще раз? В другое время?
– Было бы неплохо, – кивнула Бейли. Однако про себя подумала, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы обеды с Паркером превратились в традицию.
– Я свободен завтра вечером.
– Вечером? – Это уже серьезно: свидание за ужином почему-то показалось ей куда более опасным, чем встреча в обеденное время. – Э-э-э… Обычно я оставляю вечерние часы для творчества.
– Понимаю.
Сердце Бейли дрогнуло – в его голосе прозвучала нотка явного разочарования.
– Но я могла бы сделать исключение. – Едва эти слова были произнесены, как Бейли ужаснулась сказанному. Что это с ней? В течение целого часа мысленно читала себе нотации об опасности сближения с Паркером, а теперь с легкостью идет на попятную! – Нет, – твердо проговорила она. – Не хочу ломать устоявшийся график, для меня это важно.