- Эй, это не опасно? - снова этот взволнованный голос.
- Спокойно Маша, я - Дубровский, - снова меня потянуло на хохмы. Пристегнувшись, я откинулась на подголовник и постаралась открыть один глаз, - если ты едешь в больницу, то на светофоре сверни налево, - дала указание водителю. Прикосновение затылком к подголовнику вызвало новую вспышку боли, я подняла руку и дотронулась до болевой точки. Вопреки книжным описаниям, кровь была совсем не липкой и не вязкой, она словно оставила красное клеймо на моей руке, я посмотрела на пальцы, они были в алой жидкости, которая быстро подсыхала, под дуновением теплого вентилятора.
- Это даже хорошо, что у тебя рваная рана, гематомы намного опаснее, - успокоил меня Артем. Мою руку тут же схватили и прижали косточки к теплым губам, а потом прямо кровавыми пальцами к шершавой щеке. Я вспомнила день, когда мы играли в пейнтбол, тогда я увидела его небритым в первый раз. Волна нежности поднялась во мне, видимо, пережитое потрясение смягчило мое отношение к нашей ситуации.
- Это действительно ты? – спросила я, не веря собственным глазам. Горло сильно опухло, и видимо эта опухоль давила на голосовые связки, потому что голос, был совсем не мой. Я гладила его по щеке и подбородку, словно хотела убедиться, что не сплю.
- Поверь, в это, и теперь не собираюсь упускать тебя из поля зрения, я уже дважды потерял тебя, в третий раз не собираюсь, - В его глазах я читала то же беспокойство и решительность, что и в голосе.
- Он чуть не наступил, этот третий раз, спасибо, что спас меня, - мою руку снова поцеловали, - что со Стасом? – вспомнила я предшествующие события. А еще, пытаясь расслабиться и унять нарастающую боль.
- Этот говнюк, - Артем стукнул по рулю задев клаксон, гудок испугал впереди едущего водителя и тот нервно вильнул. Я сжала руку, лежащую на руле, он тут же переплел наши пальцы, - как вспомню его, стоящего там, и держащего тебя за шею, сразу хочется крушить все подряд. Прости, пока я приводил тебя в сознание, он сбежал.
Артем посмотрел на меня с беспокойством, сильнее сжав руку.
- Не переживай, я не собираюсь спускать все на тормозах, после больницы я обязательно напишу заявление в полицию, пусть его засадят за попытку убийства, - безжалостно заявила я, моим новым голосом, это звучало довольно зловеще, - надеюсь, он долгое время проведет в тюрьме.
Мужчина кажется, даже был рад моему заявлению. Он одобрительно закивал.
- Можно подключить Дэна, он быстро его найдет, - я усмехнулась.
- Ну, со мной то, у него получился знатный прокол.
- Не суди строго, что он должен был думать, когда против тебя было слишком много обстоятельств, кроме того, в Америке, чуть больше полугода назад, он вывел на чистую воду нашего общего друга, я вообще знал его с университета. И поверь мне, там все было совсем не так невинно как с тобой. И, конечно, прости меня за ту реакцию, не могу простить себе, но постепенно мои мозги встали на место, - он снова оторвал глаза от дороги и посмотрел на меня извиняющимся взглядом. Мне тут же расхотелось мучить его и испытывать, хотелось срочно прижаться к нему и раствориться в его сильном теле.
- Но, как ты меня нашел, снова Денис? – я смотрела на него с интересом, - я ведь не оставила опознавательных знаков.
- Он знал, но со мной делиться отказался, - я даже заново начала уважать его друга, - однако, мне отдал твою флешку. Не знаю почему, но в памяти сразу всплыла та реклама, с минералкой.
- Боже, - покраснела я, - я еще в школе училась, это наверное, из-за того оранжевого топика, меня потом еще долго узнавали именно по нему.
Артем
Приемный покой нас встретил неприветливо, но раскрыв свой бумажник, я смог добиться некоторого особого отношения. Пока фиксировали повреждения Лианы и документировали их на мой телефон и в историю болезни, я смотрел на мою девочку, и не понимал, как мог не замечать очевидного. Яркая, незаурядная, порой занозистая, но настолько моя, что зубы сводит от разлуки с ней. Лиана, какое необычное имя, такое же, как и она сама. Неприятно было осознавать, но женщины часто упрекают мужчин в слепоте, я как наглядный образец такого мужчины, не видящий ничего, дальше собственного носа. Ульяна из моей девочки получилась отличная, но самой собой она смотрелась во сто раз краше, наблюдая как она флиртует с молоденькими врачами в приемном покое, с огромными синяками по всей ее прекрасной длинной шее, я даже не мог представить, как это, потерять ее, не найдя толком. И ведь никакой ревности или недоверия не прозвучало во мне, будто я точно знаю, что и я у нее один, и не нужен ей никто другой.