— Только проведу, — настаивал он, преграждая ей путь. Он понимал, что поступает нечестно. С самого начала, невинность Серенити была очевидной и неоспоримой, он разузнал, что она училась в школе-гимназии исключительно для девочек. Он понимал, что стоит дать ей больше пространства, но попросту не мог. Антон точно знал, что как только отступит, другой парень – однозначно более крутой, чем он – тут же перехватит её. Ни за что на свете, чёрт подери, он не мог этого допустить.
Серенити неуверенно покусывала губу.
— Только проведёшь?
Он с небывалым рвением кивнул.
— Всего лишь прогулка, — он мысленно скрестил пальцы. — Клянусь, — как и Серенити, он был чистокровным американцем, чему был несказанно рад, потому что знал, это одна из причин, по которой Серенити так комфортно рядом с ним.
— Ну хорошо, — наконец ответила она.
Антон мысленно взмыл вверх победный кулак – «Да!»
Когда они шли рядом, Антон заметил враждебные и ревностные взгляды всех парней, и еле сдержался, чтобы не растянуться в самодовольной улыбке. «Сдохните все от зависти», — ехидно думал он. Никто из них не знал Серенити так, как он, и Антон собирался приложить все усилия, чтобы так всё и осталось.
Намеренно замедляя шаг, чтобы выиграть побольше времени рядом с Серенити, он стал рассказывать ей забавные истории о своей семье. Впервые встретив её, он постарался впечатлить девушку богатством и социальным статусом своей семьи, и это оказалось огромной ошибкой. Он заметил, как она стала более учтива, но тут же отстранилась, и при следующей встрече, Антон в отчаянии решил поменять тактику, взболтнув первое, что пришло на ум.
— Когда я нервничаю, начинаю выпускать газы. Это знает только моя семья, и вот теперь ты.
Как только слова слетели с его уст, Антон пришёл в полный ужас и оцепенение и почувствовал себя таким ничтожеством. Он ждал, что Серенити расскажет это всему классу, и он бы не стал её винить в этом.
Но она не стала.
Вместо этого она пропела своим сладким, нежным голоском:
— Похоже, у вас в семье очень тёплые отношения, — но в её словах было столько тоски, что он решил, если рассказывать ей истории о своей семье, она останется с ним навсегда. Это было словно «Шехерезада и султан», только на этот раз он был рассказчиком, которому нужно было развлекать королеву.
Даже сейчас Серенити казалась не уставшей от обыденных рассказов о его семье. На протяжении всей прогулки, Антон не забывал держать дистанцию, так как заметил, что Серенити не любит, когда её касаются представители мужского пола. Когда он сделала это наблюдение, пришёл к выводу, что это потому, что она невинна. Да и в конце концов, раньше она была помощником Виллема де Конаи, и её, видимо повсюду сопровождала охрана миллиардера, как младшую сестру его невесты Шейн.
«А что, если сюда приедет Голландский миллиардер, и Серенити передаст ему всю болтовню о его семье?» — Думал Антон. — «Что, если миллиардер не одобрит его? Что же тогда делать?»
Антон мысленно покачал головой. «Неа». Даже, если Голландский миллиардер приедет, он не сможет не в чём его обвинить. Он не был замечен в каких-то злодеяниях в Греции, да и славы плейбоя тоже не возымел. И даже, если Виллем де Конаи пожелает, чтобы Антон теперь женился на Серенити, он будет более, чем польщён, и с радостью выполнит его желание.
Он взглянул на Серенити.
Она взглянула на него в ответ, её глаза были всё так же спокойны, с налётом грусти, таившейся в глубине её небесно-голубых глаз.
Однажды, Антон пообещал себе, что узнает тайны, скрываемые этой непреклонной маской. Однажды, отважится её поцеловать. Его пульс участился от одной только мысли об этом. Однажды, наступит день, когда он разденет её…
Её брови поползли вверх.
— Антон, — её голос звучал удивлённо.
Он постарался взять себя в руки.
— Извини, — пробормотал он, прочищая горло, и отчаянно желая, чтобы эрекцию так же просто можно было убрать. — Просто задумался о… — он вовремя себя остановил, — ничего важного.
— И что же это такое неважное? — Голос Серенити был полон любопытства.
Он оттянул свой воротник.
— Ну… — Антон не привык лгать. Он увидел, как она нахмурилась и озадачено уставилась на него. Её взгляд скользнул ниже по его телу, и он запаниковал. Не желая, чтобы Серенити заметила отчётливую выпуклость в его джинсах. Он выкрикнул, указывая куда-то, лишь бы только её отвлечь: