Время, казалось ползло, как черепаха, пока Шейн продолжала потчевать Серенити и команду очередными подвигами, большинство из которых они уже и так слышали. Закончив с роллами, Серенити спрыгнула со стула, и к ней тут же бросилась Эсли – собака, за которой присматривали они с Виллемом, пока её хозяева Деймэна и Маири Левентис, путешествовали по землям королевства.
Улыбаясь, она наклонилась, чтобы ласково почесать её за ухом.
Губы Шейн изогнулись.
— Это отвратительно.
— Шейн! — она прикрыла руками уши собаки. — Это не вежливо.
— Но это правда, и ты знаешь это, — со словами Шейн, на кухне появился Виллем, и его губы тронула улыбка, когда он заметил, как глаза его невесты засияли при его появлении. Я люблю тебя, кричали её глаза, хоть голос был мягкий и учтивый.
— Добрый день, мистер де Конаи.
Он улыбнулся, и напомнил:
— Виллем.
— Сэр.
Желая поскорее увидеть Виллема, Шейн та резко развернулась на табурет, что чуть не свалилась с него. Когда команда едва сдерживала хохот, она быстро соскочила со стула, и выпалила:
— У тебя слишком устарелая кухонная мебель, Серенити! Вот дома у моего жениха, всё согласно последнему писку моды, — когда она не ответила, Шейн повернулась в её сторону, и увидела, что рот сестры занят поцелуем Виллема.
Она покраснела, ревность и злость разрывали её. Она знала, что это единственная вещь, в которой ей не победить. В мире был всего один Виллем де Конаи, а её жених со своим шестидесятилетним сморщенным телом, и маленьким членом, делал Виллема ещё более привлекательным для Шейн.
Она уже хотела сказать что-то кокетливое, но в дверях появилась охранник, и кивнув всем присутствующим, передал миллиардеру дорогой на вид пакет.
Её любопытство взяло верх.
— Что это?
— Просто эксклюзивное лакомство из Франции, — голос миллиардера звучал буднично.
Шейн наблюдала, как Виллем достал фарфоровую чашу, украшенную разноцветными кусочками стекла, внутри которой что-то виднелось. Это были печенья в форме половинок сердечек, и прежде, чем могла остановиться, Шейн похвасталась:
— Оу, теперь я знаю, что это. У меня есть такие же.
Глаза Серенити расширились от удивления.
— Правда?
Скептический и раздражённый тон миллиардера слегка выбил Шейн из колеи, но она тут же натянула сексуальную и игривую улыбку.
— Ну конечно, есть. Мой жених и я никогда не упускаем возможности попробовать новые лакомства в странах, где бываем. А мы объездили весь мир уже трижды, насколько вам известно.
— Вчера ещё было дважды, — напомнил один из операторов, но тут же замолк, как только Шейн услышав его голос, метнула в его сторону молнию.
Шейн сделал глубокий вдох, прежде, чем вновь взглянуть на миллиардера.
— Так о чём я? — Она протиснулась мимо Виллема, позволяя кончику своей груди коснуться руки миллиардера.
Серенити нахмурилась, и уже собиралась сказать сестре отвалить, когда услышала её хриплое дыхание.
— Ох, теперь вспомнила, — сказала Шейн, ближе притягивая к себе чашу с лакомствами. — У меня точно есть такие, и я обожаю их.
— Ты уверена?
— Как на счёт того, чтобы ты дал мне попробовать одно, и я скажу не ошибалась ли?
Губы миллиардера изогнулись.
— Как пожелаешь, — он взял одно печенье-сердечко из чаши.
Челюсть Серенити отвисла.
— Шейн…
Не желая, чтобы слова сестры повлияли на то, получит ли она печенье, Шейн наклонилась вперёд, и быстро взяла его в рот из рук Виллема, не забыв лизнуть его пальцы. Она медленно жевала, делая вид, что наслаждается каждой его крошкой, и хотела, чтобы миллиардер вспомнил те времена, когда она поедала его член.
Миллиардер ошеломлённо смотрел на неё, и Шейн улыбнулась от удовольствия. Наконец-то. Она всегда знала, что настанет время, когда он устанет от её сестры. Она повернулась к Серенити, и, как и ожидала, увидела тревогу на её лице.
Похоже, Серенити не хватало слов.
— Шейн…
— Что такое, моя дорогая сестра, — наигранно сладко спросила она.
Серенити тихо ответила:
— Эти лакомства для Эсли.
Шейн перестала жевать.
Оператор и охрана, которые всё слышали, взорвались приступом смеха.
Вдруг она увидела взгляд миллиардера, полный презрения.
— Я знаю каждую грёбанную вещь, которую ты сделала моей будущей жене, — его голос был опасно мягкий, который могла слышать только Шейн. — Каждую чёртову мелочь.
Она стала задыхаться в ужасе, но когда она только собиралась припираться, миллиардер сказал?
— Нет.
Шейн замерла.
— Ты ведь знаешь, что я в считанные секунды могу уничтожить твою жизнь. Могу рассказать такие подробности твоему шейху, что потом вся его семья не отмоется, а он не просто прогонит тебя прочь, а её и посадит в свою королевскую каталажку.