— Да, конечно, отлично. Но, пожалуйста, — он всплеснул руками, — не вытворяй больше ничего подобного!
— Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь.
Резкость отповеди она смягчила, кокетливо хлопнув ресницами.
— Так, хватит, прекратите оба! — прикрикнул на них Хэнк. Сейчас Пенни припудривала боссу лицо, заткнув ему салфетки за воротник. — Эй, Уиплэш! — позвал он достаточно громко, чтобы его услышали в гостиной, где несколько верных советников обсуждали встречу сторонников Гудфеллоу.
Заместитель руководителя штаба, когда-то начинавший у Хэнка водителем в нефтяной компании и прошедший с ним весь путь наверх, просунул голову в дверь.
— Не перенести ли нам сегодняшнее мероприятие под крышу? Какой идиот назначил собрание на улице в Айове в январе? Похоже, вечером будет пурга.
— Пытаемся это урегулировать, Бомба, — добавил Уиплэш, благоразумно не напоминая, что Хэнк и был тем самым идиотом. — Джон сейчас на линии с…
Гудфеллоу, как-то сразу потухший, вышел из комнаты.
— Подумай, ведь ты представляешься широкой публике, американскому народу, — увещевал Майк Мэдисон, присев на край стола.
На нее это не произвело никакого впечатления. Она только усмехнулась:
— Американский народ уже меня знает.
— Без обид, Мэдисон. Но с тех пор, как ты была мисс Пятьдесят штатов… прошло некоторое время, — сказал он осторожно. — Людям надо освежить память. Ты должна познакомиться с ними заново. И вряд ли стоит разбрасываться подобными заявлениями…
Вновь уткнувшись в экран телефона, он зачитал с явным неодобрением:
— «Честно говоря, все это, конечно, большой стресс. Мой муж был куда веселее и больше помогал людям до избирательной кампании. В нее вложены миллионы долларов, которые раньше шли на благотворительность. Я согласна с теми, кто считает, что закон о финансировании кампании должен был изменен. Состязание за то, чтобы получить работу, пусть даже работу президента, не должно обходиться в заоблачные суммы. Даже если речь идет об американской мечте». — Он потряс телефоном. — При всем уважении, Мэдисон, американцы вовсе не жаждут, чтобы именно ты просвещала их по вопросам финансирования. Это не в твоей компетенции.
— О, извини, — она снова улыбнулась, с еще более невинным видом, чем прежде. — Ну, разумеется. Больше этого не повторится. В следующий раз я постараюсь подыскать более подходящую тему.
— Поговори… о цветах. У себя в Хэмптонсе, — сказал он. — Согласись, неплохая идея. Это как-то женственнее. Ты же знаешь, в Белом доме есть сад…
— Какая потрясающая мысль! — воскликнула она.
— Майк, ты мне нужен. Вы все нападаете друг на дружку, ребята? — произнес Хэнк, подмигнув Мэдисон. — Все, хватит, Мэдди. Уберите зубы.
— О, Хэнк, умеешь ты сказануть, — рассмеялась Мэдисон, не воспринимая его всерьез.
Отпив капучино, она снова перечитала сообщение от Бёрди Брэндивайн. Кампания явно приобретала скверный характер.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
О, ДОРОГАЯ, ВЫ — ПРЕДВЫБОРНАЯ ВДОВА!
До вечеринки в честь съезда в Айове еще оставалось несколько часов, но в доме Бёрди уже все было готово. Семейное гнездо Брэндивайнов превратилось в оранжерею, где благоухали пионы, каллы, французские тюльпаны. Однако нельзя сказать, что цветов было в избытке, — ровно столько, сколько надо. Целая выставка блюд, испускавших упоительные ароматы, разместилась на длинном обеденном столе из мрамора. В придачу для гостей приготовили шведский стол с деликатесами.
Флористы, декораторы, рестораторы, словно части единой отлаженной машины, без устали работали с самого утра, заботясь, чтобы все прошло без сучка и задоринки. И только две занозы заставили Бёрди все-таки воспользоваться дозой успокоительного, спрятанного в ящике с нижним бельем.
Первая — это, конечно, Бак. Он должен был давно уже уехать к тому моменту, когда она вернулась домой. К тому же он перехватил ее интервьюера. Она опоздала всего на сорок минут, вполне принятая задержка, которая показывает значимость персоны, ничего особенного.
Вторая — вилки и ножи, сверкавшие под хрустальной люстрой фирмы «Лалик» за тридцать тысяч долларов. Беседуя с корреспондентом «Кью», она заметила, что приборы разложили неправильно.
— Нет, нет, нет! — рявкнула Бёрди, размахивая серебряным столовым ножом перед носами трех официантов, будто хулиган в уличной драке. — Мы просто не можем позволить себе никаких банальностей. Все небольшое. На один укус. Иначе меня замучает комиссия по этике. — Она глубоко вздохнула. — Вы знаете, сколько тут сегодня соберется официальных лиц? Где Майкл? Он должен быть здесь. Посмотрите мой заказ, что там? Бамбуковые палочки, коктейльные вилки, короткие стаканчики с маленькими ложечками. Мы в огромной задн… — она остановилась, вспомнив, что нужно соблюдать приличия, чтобы не угодить в скандальную хронику. — Переложите все. Спасибо, мои дорогие.