Она очень хотела, чтобы кому-нибудь пришло в голову спросить ее о работе — ведь там-то все шло хорошо. Но никто даже не знал названия ее шоу. Кэди испугала мысль, что она и ее прежние приятели переросли свою дружбу, рассинхронизировались. Теперь, не живя в одном городе и не работая вместе, они будто существовали в разных измерениях. Поэтому ее даже обрадовало появление Картера, к которому мгновенно обратились все взоры.
— Это босс Джексона, я должна поздороваться, — сказала она, избавившись наконец от назойливых подруг юности.
Только около девяти часов наконец-то приехал Джексон в элегантном костюме. Он выскочил из такси и быстро поцеловал Кэди в макушку:
— Прости, прости, прости!
Глаза у него блестели. Это убедило Кэди, что он явился в неплохом настроении. Она в этот момент разговаривала с Бёрди.
— Миссис Брэндивайн, наслышан о вас, очень рад познакомиться, — галантно произнес он, взяв в обе ладони руку собеседницы.
Та приподняла бровь, до поры воздерживаясь от комментариев. Он продолжил:
— Как я понимаю, мы должны быть вам благодарны за это чудесное место для нашей вечеринки. Я очень признателен. Наверное, Кэди упоминала: от меня толку мало, — он посмотрел на невесту с таким раскаянием, что не принять его извинений было невозможно. — И я счастлив, что она справилась как нельзя лучше и что у нее есть такие заботливые друзья.
— Все для нашей прекрасной Кэди! — ответила Бёрди, на этот раз куда теплее.
Джексон взял Кэди под руку, и они вместе обошли приглашенных, приветствуя сначала родственников, затем друзей. Улыбки, поцелуи, объятия, комплименты и рукопожатия, расспросы о детях… Джексон явно был в ударе. А когда он был в ударе, все перед ним отступало и таяло. Именно так Кэди в него влюбилась. Сногсшибательное обаяние Джексона заставляло чувствовать, что ты летишь среди звезд. Он сбавил обороты, только заметив Паркера, обновлявшего меню бара.
— Вот и герой дня! — сказал Паркер, когда они приблизились.
— Нет, приятель, герой дня — это вы, — возразил Джексон, пожав ему руку и похлопав по плечу. — Я ваш должник. Спасибо за все.
— Нет проблем. В любое время — пожалуйста, обращайтесь! — Паркер кивнул и вернулся к своему фургону. — Хорошего вечера!
В четверть десятого, когда они резали торт, вдвоем взявшись за нож, первые капли дождя упали на обнаженные плечи Кэди. Она даже не обратила внимания, настолько захватила ее вечеринка, внезапно, после нервного вступления, оказавшаяся такой удачной.
Когда Джексона окружили его сотрудники, усталая Кэди положила несколько кусков торта на поднос «Преамбулы» и пошла с ним к фургону. Паркер и два его помощника были внутри, они переворачивали мясо и жарили картофель. Кэди постучала в дверь. Паркер обернулся.
— Что тут у нас? — он поправил свою бейсбольную кепку.
— Самое большее, что мы можем сделать, чтобы подсластить вам этот трудный вечер, — Кэди протянула поднос.
— Вообще-то по правилам профессиональной этики нам следовало бы отказаться, ведь мы просто делаем свою работу, — улыбнулся Паркер, — но забудем об этом.
Он передал куски торта помощникам, один оставив себе, затем наклонился к окошку:
— А я благодарен тебе за то, что попал сюда. Не так часто оказываешься в таких местах. Помню, когда я работал на Холме, то каждый месяц ходил в Музей воздухоплавания и астронавтики.
— А я там еще не была, — смущенно ответила она.
— Ну, сходишь. Хотя бы чтобы заглянуть в сувенирный магазин. — Он откусил кусочек торта. — Идею о ресторанном бизнесе мне подсказало космическое мороженое.
Кэди засмеялась:
— Серьезно?
— Оно мне нравилось, но я хотел придумать что-то еще, помимо обычной начинки, похожей на мел.
— И как? Получилось? — поддразнила она.
Вдалеке ударил гром.
— Похоже, не очень, — он рассмеялся. — Но, знаешь, пока я приостановлю свой космический проект.
— НАСА расстроится.
— Благодарю за понимание. Иди, тебя ждут гости. Уже скоро десять.
Сделав несколько шагов, Кэди обернулась:
— Еще раз спасибо, Паркер. За все, что ты сделал сегодня.
И тут с неба полил дождь. Ливень обрушился каскадом под оглушительные раскаты грома. Кэди сорвалась с места, прокричав:
— Ужаснее вечера и не придумаешь, правда?
Дождь усиливался. Ее платье и волосы мигом намокли, по рукам и шее текли струи воды, но она хохотала, и капли, попадавшие в рот, казались ей сладкими.