– Как интересно. – Он силился не выдать голосом своего нетерпения.
– У меня появилось новое увлечение. – Она огляделась по сторонам, как будто они были не одни, и наклонилась к Грегори. – Изготовление скульптур из сахара.
– О?
На щеках проступили ямочки, и она энергично закивала:
– Я просто помешана на них. Садовые сценки с крошечными церквушками и пастушками, золочеными лошадками, причудливыми цветами, плетеными корзинками. Когда я оказываюсь в каком-то месте, которое мне нравится, – она взмахнула рукой, охватывая дом и сад, – то делаю наброски. На случай, если когда-нибудь мне захочется воспроизвести это как часть пасторальной сцены для десертного стола.
Он огляделся вокруг. Дом Элизы был скучнейшим, ничем не примечательным сооружением. Внушительное здание со строгими, прямыми линиями, оно стояло, как полная солонка на кухонном столе. И сад, по-видимому, спроектированный человеком, начисто лишенным воображения, был немногим интереснее.
– Здесь мило, – солгал Грегори. – Принести тебе твою сумочку?
Она вновь украдкой оглянулась на сад и покраснела.
– Нет, нет, спасибо, хотя… – Она заколебалась, и прежняя неловкость снова вернулась. – Ты не против пойти со мной? Я могла бы рассказать тебе новости о театрах дядюшки Берти. Последний открылся недавно в Бристоле.
– Конечно. – Грегори снова открыл двери в бильярдную. Пока он слушал Пиппу, в душе начало зарождаться какое-то смутное беспокойство. Это не было чем-то особенно важным, просто нечто вроде легкого любопытства: а что здесь делает Дугал? Он время от времени танцевал с Элизой на разных балах, разговаривал с ней на суаре и здоровался, если они встречались в парке, когда она была в коляске Грегори. Но в остальном они были просто знакомые.
В гостиной Грегори отвлекся, когда Пиппа сняла перчатки, положила их рядом со скромной соломенной шляпкой, небрежно брошенной на фортепиано, и достала из сумочки угольный карандаш и альбом. Движения ее были уверенными и умелыми.
У Элизы пальчики тонкие, изящные. Прошлой ночью они порхали по его спине, словно бабочки.
Руки же Пиппы совершенно другие, и видя, какими обыкновенными они выглядят, Грегори даже слегка посочувствовал ей. Она, возможно, любит и знает природу, но в более изысканном обществе ей не сравниться с энергией его будущей жены.
Хотя, с другой стороны, кто может с ней сравниться? Элиза, несмотря на свою скромность, господствует среди юных барышень света, но делает это со сдержанной элегантностью, которая очаровывает всех, кто соприкасается с ней.
– Значит, ты остановилась у леди Элизы? – поинтересовался он.
Они отправились в обратный путь через дом в сад.
– Нет. – Пиппа приостановилась у бильярдного стола. – Мы с мамой и мистером Триклом – в гостинице «Крийон». Я сбежала этим утром, чтобы повидаться с Элизой. Она сказала, что это единственное время, когда мы можем встретиться. Элиза весьма популярна в обществе. Не представляю, как она все успевает.
Грегори мог бы поклясться, что заметил, как ее пальцы стиснули угольный карандаш и альбом.
Что-то было не так. Она как-то странно сглотнула.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – Грегори наклонился к ней и почувствовал исходящий от волос запах лаванды. – Принести тебе воды?
– Нет, не нужно, но спасибо, – отозвалась Пиппа тоном, который был чересчур вежливым и несколько отстраненным. Она как будто разговаривала с незнакомцем.
Конечно, они видятся всего раз в году, но Грегори уж точно не незнакомец. Это он обычно ведет себя холодно – не она. Ощущение было своеобразным.
Пиппа ни к кому никогда не питала неприязни, и Грегори вдруг подумал, что не хочет быть первым.
Он вновь распахнул двери бильярдной, и они вышли в сад.
– Прошу прощения за любопытство, но мне интересно, что привело сюда Дугала?
Пиппа плавно скользила впереди него по узкой дорожке.
– Понятия не имею, – ответила она через плечо. – Они с Элизой, должно быть, знают друг друга.
– Должно быть, – согласился Грегори.
Где же они?
Пиппа приостановилась, чтобы полюбоваться пышной гортензией.
– Эти цветы такие красивые, правда?
– Да. – Хотя, на взгляд Грегори, эта гортензия была ничуть не больше достойна комплимента, чем любая другая, виденная им.
Его охватило нетерпение увидеть Элизу, и пришлось приложить усилия, чтобы не стиснуть пальцы в кулаки и расслабить челюсть.
Пиппа вскинула на него свои яркие глаза, ореховый цвет которых сделался зеленым на фоне садовой растительности.
– Так непривычно видеть тебя не у дяди Берти.
А она откровенна, ничего не скажешь.
– Да, – согласился Грегори и понял, что так оно и есть. Ситуация казалась какой-то неправильной. Вероятно, в этом и есть причина его смутного беспокойства. То, что он видит Пиппу не в том месте. И ощущает ее нервозность.
Да, точно.
Она, казалось, замешкалась. Грегори был рад взять инициативу в свои руки. Одним ловким движением он обошел ее на дорожке.
– Если хочешь порисовать, вот там, через три гортензии, есть скамейка, которую ты, возможно, не заметила. – Он указал на восток. – Я найду Дугала и леди Элизу.