Теперь после школы Тамако нередко заглядывала в «Рекламную контору Токунага» и даже подружилась с Хироси. Он и его товарищи, похоже, начали воплощать в жизнь то, о чем попросил их Кэндзо. Они то и дело вели какие-то переговоры с учениками других классов, громко спорили, прибегали на звук разбиваемых стекол, и порою им здорово доставалось, так что Хироси какое-то время ходил с разбитой губой.
— Прости. Это ведь все из-за того, что сказал мой гранпа, — извинилась Тамако, когда они вместе с Матико втроем возвращались домой, и Хироси ответил с непривычной для него радостной улыбкой:
— Ничего страшного. Все в порядке.
— Надеюсь, вы не собираетесь жертвовать своими жизнями?
— Нет уж. Это, пожалуй, чересчур!
Хулиганские выходки вроде нападения на учителей, драк и битья окон постепенно шли на убыль, но зимние каникулы наступили еще до того, как деятельность Токунаги и его компании успела принести заметные плоды.
В Рождественский сочельник Кэндзо подарил сыну шарф, а невестке платок. Тиэко, покраснев, извинилась перед свекром:
— Простите, мы совсем не подумали о подарке для вас.
— Ничего. Это родители должны дарить детям рождественские подарки, а не наоборот.
— А для меня ничего нет? — недовольно спросила Тамако, и Кэндзо обратился к сыну с женой:
— Думаю купить Тамако костюм. За этот год она сильно выросла, и ей, наверно, уже все стало мало.
— Купить? Где? — удивился Кэйити.
— Могу я завтра вместе с Тамако съездить на Гиндзу?[20]
— Вот это да! — радостно воскликнула Тамако.
Однако Кэйити посмотрел на отца с подозрением. За оформление одного листа в рекламной конторе платят пару сотен йен, на такой заработок костюма не купишь, тем более в первоклассном магазине.
На следующий день Тамако вместе с дедушкой отправилась на Гиндзу. Кэндзо впервые за долгое время надел костюм и пальто, бережно сохраненные женой. Тамако была в школьной форме, поскольку влезть в свой старый костюм уже не могла. Сначала Тамако не знала, о чем говорить с дедушкой, и чувствовала себя неловко, однако стоило им добраться до Гиндзы, как неловкость куда-то исчезла, и они оба с головой ушли в поиски подходящего костюма. В конце концов, они остановились на костюме от Миу Миу[21], который понравился им обоим. Кэндзо долго договаривался с продавцом, чтобы подгонка костюма была выполнена к Новому году. Тамако подумала, что это совсем не обязательно, и ей было непонятно, почему дедушка придает этому такое значение.
Пока они покупали подходящие к костюму ожерелье и серьги, подошло время ужина, и они отправились в ресторан. Кэндзо обычно предпочитал японскую кухню, но, к счастью, и любимую Тамако итальянскую кухню обожал тоже. Когда они зашли в первоклассный итальянский ресторан, многие посетители уставились на странную пару — старик и школьница.
— Они думают, что я несовершеннолетняя проститутка.
— Это еще что такое?
Тамако кратко рассказала дедушке, не знакомому с новыми общественными явлениями, о проституции несовершеннолетних.
— Вот незадача. Я же не могу встать и объявить во всеуслышание: «Это моя внучка!», — вздохнул Кэндзо. — Что, однако, творится в мире.
Наступил канун Нового года. Отец с матерью уехали на горячие источники, и Кэндзо сказал внучке:
— Новый год будем встречать в токийском отеле, так что собирайся.
— Ого! Но костюм еще не привезли.
— Я попросил, чтобы его доставили прямо в отель.
— Да? Только я вообще-то встречаюсь с подругой второго числа…
— Не беспокойся. Домой вернемся второго утром.
В той же одежде, что и на Рождество, они отправились в отель в Токио, где Кэндзо забронировал изысканный номер-люкс, куда уже доставили костюм Тамако. Номер был украшен по-новогоднему. По-видимому, Кэндзо и раньше останавливался здесь, во всяком случае, в гостиной их ждали шампанское и фрукты от администрации отеля. Тамако сказала, глядя на две роскошные кровати в спальне:
— Гранпа, ты же не замышляешь ничего такого по отношению ко мне?