И вот однажды утром я открыла глаза и поняла, что сил добавилось. В окно светило солнце, я подняла руку, которая внезапно перестала казаться куском желе, поймала ладонью солнечный зайчик. Там, за тусклыми стеклами, росло большое дерево, и поэтому, когда дул ветер, по комнате плясали узоры из теней и света. Я впервые осмотрелась и, к собственному удивлению, почувствовала радоcть. Вот так, в бедно обставленной каморке, купленная пленница, лишенная всего — и радость.
«Я выздоровею», — мелькнула мысль.
А я поймала себя на том, что улыбаюсь.
Айты не было в комнате, и этому я тоже обрадовалась. Мне не хотелось, чтобы она видела мою слабость, сейчас, когда я попытаюсь самостоятельно подняться. Хотя Айта не стала бы злорадствовать: она была доброй девочкой, носящей в себе недуг, и оттого была ещё и несчастной. Для себя я решила, что как только силы вернутся, займусь ей: незачем умирать, ещё не пожив толком.
И вот я повернулась набок, уперлась локтем в постель — изо всех сил, так, что мгновенно прошиб холодный пот — но все-таки села. Комната закружилась перед глазами, все поплыло в бок, но я задышала глубоко, потерла глаза, и все снова обрело устойчивость. Слабость, болезнь медленно отступали, а я в мыслях уже ходила, разведывая обстановку на острове.
Я немного посидела-посидела и легла обратно. Оказалось, очень вовремя: пришла Левия, как всегда, улыбчивая, приветливая. Хоть она и была здесь, по сути, моей надсмотрщицей, злиться на нее я почему-то не могла. Возможно, потому что Левия всегда находила, как меня поддержать — шуткой или этаким грубоватым сочувствием.
Сегодня Левия принарядилась. На ней былo дорогое платье, из тафты, светло-серое. И в ушах объемные серьги из серебряной филиграни. Волосы уложены в косу, и коса закручена на затылке, закреплена шпильками. Словно событие какое в замке…
— Как дела? — осведомилась она.
— Лучше, — обманывать не было смысла. Не буду же я вечно валяться в кровати?
Левия расправила подол, аккуратно уселась в кресло и, подперев подбородок ладонью, о чем-то задумалась. Она слегка хмурила брови, отчего я решила, что, невзирая на нарядную одежду, происходящее в замке не слишком-то ее радует.
Наконец она снова посмотрела на меня и cказала:
— Сегодня опять прибыла санна Фейдерлин. Весь день замок стоит на ушах. То ей не так, се ей не так. Голову мне заморочила. ?ще и наряжаться надо, ей, видите ли, нужна компаньонка…
— Это супруга саннора Фейдерлина? — наивно поинтересовалась я. А потом вспомнила, что мне рассказывала Айта в самом начале. Сестра, конечно же, которую Фейдерлин хочет выдать замуж за лорда-дракона.
— Да прямо, супруга, — Левия фыркнула, — сестрица, Катрина Фейдерлин. Все никак, бедняга, не охмурит нашего лорда. Уж старается-старается, только что из платья не выпрыгивает. А он на нее смотрит, ну, примерно, как на стену. Н-да.
Она помолчала минутку, а затем добавила:
— Но в этот раз, похоже, все будет серьезно. Фейдерлин уломал лорда жениться. Через неделю помолвка у них. Так что, Кора, если хочешь поглядеть одним глазком, в твоих интересах побыстрее приходить в чувство.
Я пожала плечами.
— Да я бы и рада. Лежать здесь тоже удовольствия мало, санна Левия. И мне бы хотелось посмотреть на невесту лорда-дракона, очень.
Левия чуть подалась вперед, чтобы быть ближе ко мне, и негромко сказала:
— Не понимаю я, что за игру ведет Фейдерлин. Приказал, чтобы тебя Арктуру не показывали. Боится, что уведешь дракона у Катрины? Но лорд-дракон не знает и так отказа у нашей сестры. Хорош, зараза, ой хорош…
— А почему вы делаете то, что приказывает саннор Фейдерлин? — спросила я тем голосом, которым могла бы говорить невинная овечка, — разве он здесь хозяин?
Она улыбнулась, но как-то грустно.
— Так ведь понятное дело, Кора. Мы здесь живем у самого края Чаши, где влияние сил Хаоса весьма велики. Ты что-нибудь слышала о кристаллах дифлиума? Вижу, что нет. Так вот, Кора, глубоко под замком — дифлиум, всего несколько штук. Они спасают нас от безумия, которое со временем поглощает всех рядoм с Хаосом. А маг, Фейдерлин то есть, занимается тем, что их питает, а заодно и настраивает спектр дифлиума на каждoго из здесь живущих. Как ты понимаешь, при такой тонкой настройке Фейдерлин может запросто ошибиться. А никому не хочется сойти с ума и броситься с края острова.