Уголка его рта едва заметно коснулась циничная усмешка, мне же стало по-настоящему жутко. Он предупреждал, что отдаст меня, если я ещё раз что-то вытворю, но…
— Пожалуйста, не надо, — в истерике проскулила я, дрожа всем телом. Михаил отпустил меня, и я едва держалась на ногах. — Пожалуйста! — рыдая, ухватила Вандора за рукав рубашки.
Он снова посмотрел на меня — холодно, с безразличием и, почти не шевеля губами, выговорил:
— Я тебя предупреждал, Милана. Повторять дважды — не в моих правилах.
— Прошу тебя, Вандор! — Я вцепилась в его руку крепче. Смотрела в его непроницаемое лицо и понимала — напрасно. Ему всё равно. Он преподаст мне такой урок, который я запомню на всю жизнь. Только вот в том, что после этого урока мне всё ещё будет хотеться жить, уверена я не была.
Мне хотелось казаться стойкой, сохранить хоть какие-то остатки собственного достоинства. Я стиснула зубы, но куда там. Из груди вырвался очередной жалобный всхлип, а потом ещё и ещё. Я рыдала, глядя на него, а он стоял и смотрел.
— Не надо, пожалуйста, — прошептала и мотнула головой. — Я всё что угодно сделаю, только не отдавай меня им! Пожалуйста! — с губ моих слетел истошный крик. — Вандор!
Он молчал, я же подогнула одну ногу, вторую, и опустилась перед ним на колени. Обеими луками обхватила его запястье и, задрав голову, посмотрела снизу вверх. Он же поджал губы и отвернулся.
— Прошу тебя… — ткнулась носом ему в ладонь. Господи, ну должны же у него быть хоть какие-то чувства! Хоть что-то же должен он чувствовать?! Есть же у него сердце, пусть даже и чёрное!
Но сердца у него не было.
— Тебе это не поможет, — выговорил он и добавил: — Поднимайся.
Я замотала головой. Что хотела этим сказать — не знаю. Что с места не сдвинусь? С коленей не встану? Что ему придётся тащить меня?
— Прости, — всхлипнула я. — Прости меня. Я больше никогда…
Слова мои для него ничего не значили. Он ещё раз сказал, чтобы я поднималась, и когда я не повиновалась, намотал мои волосы на руку. Потянул вверх.
Закричав от боли, я инстинктивно попыталась убрать его пальцы, но он и сам отпустил меня. Толкнул в спину, заставляя идти вперёд. Всё то время, что мы пересекали газон, я рыдала, не сдерживая ни слёз, ни всхлипов. От понимания того, что последует дальше, меня трясло.
Хотелось умереть. Прямо тут и сейчас упасть, и больше никогда-никогда не очнуться. Как я смогу пережить то, что мне предстоит?! Как?! Солнце заливало каменные стены дома, окружающее пространство, лучами касалось моей кожи, а я чувствовала озноб. Мне было холодно, так холодно, что даже зубы стучали. Каждый шаг давался с трудом. Дорога к собственному эшафоту…
Через несколько минут я увидела низкую постройку всё из того же серого камня. Меня затрясло с новой силой, и я застыла, как вкопанная.
— Пошла, — тут же ощутила я новый тычок в спину.
Я обернулась. На миг уловила в выражении лица Вандора, в его взгляде что-то новое. Может быть он всё же…
— Не зли меня ещё сильнее, Милана, — тем же угрожающе-тихим голосом проговорил он.
Я не знала, что сделать. Что я могла сделать?! В каком-то безумном порыве прижалась к нему и, плача, нашла его губы своими. Он не шевелился и не размыкал своих сжатых губ. Камень. Такой же камень, как и те, из коих сделаны стены его замка. Вцепившись в его плечи, я пыталась ласкать его губы языком, пыталась вызвать в нём хоть какой-то отклик, ласкала, но безрезультатно. Он даже не дрогнул.
— Достаточно, — наконец отрезал он и отстранил меня одним резким движением, а после кивнул на дом. — У меня мало времени.
В последний раз я посмотрела ему в лицо, а после, сдавшись, пошла вперёд. Двигалась, словно игрушечная — не чувствуя ни боли в пораненных стопах, ни вкуса воздуха. Пустота…
Крыльцо постройки, возле которой мы оказались, было холодным. Я остановилась напротив двери. Вандор дёрнул за выполненную в форме львиной головы ручку и втолкнул меня в коридор.
Навстречу нам тут же вышел короткостриженый мужчина в чёрной, обтягивающей крепкие мышцы, майке. Он осмотрел меня и после уставился на хозяина.
— Если есть желание, можете попользовать её, — проговорил Вандор у меня за спиной.
Я заскулила и прикрыла рот ладонью. Снова замотала головой, вот только меня тут не спрашивали.
Вандор завёл меня в комнату, где сидело ещё несколько охранников. На меня накатила тошнота и дикий, панический ужас. Сколько их было? Меня так колотило, что я даже сосчитать не могла. Пять? Шесть? Семь?!