Подняв взгляд, я увидела сидящего передо мной мужчину. Вальяжно развалившись в кресле, он смотрел прямо, так, что у меня мурашки побежали по телу. Ледяные синие глаза… В горле встал ком, я невольно сглотнула. Он был красив: тёмные, чуть вьющиеся на висках волосы, твёрдые черты лица, крупный рот, щетина на скулах. Но глаза… Он словно гипнотизировал взглядом, проникал внутрь и выворачивал душу. У меня даже сомнений не возникло — вот он, мой новый хозяин. Потому что… Потому что так смотреть может только хозяин. Хозяин жизни. Не только моей, а вообще жизни.
Я всхлипнула. Он всё смотрел на меня с холодным равнодушием, презрением, и до слёз моих дела ему не было. Стянутые лентой руки болели, а внутри была пустота. Паника и пустота.
Что он со мной сделает?! Если теперь я его собственность, его игрушка, он может сделать со мной всё, что захочет. Абсолютно всё! Окружающего пространства я почти не различала. Вроде бы, тёмные стены, вроде бы, узорчатый ковёр. Вроде бы. Всё вроде бы. Я видела только его: крупного и поджарого, с пронзительными глазами, взгляд которых пугал меня с каждым мигом все сильнее.
— Вставай, — сказал он тихо, почти неслышно, и звук его голоса вновь вызвал у меня мурашки. Под кожу словно бы воткнули миллион маленьких ледяных иголок.
Встать я бы не смогла, даже если бы захотела. Меня так колотило, что ноги не слушались, а сердце заходилось отчаянным галопом. Я шмыгнула носом, попыталась унять слёзы, но вместо этого ещё сильнее разревелась. Так и видела себя его глазами — жалкая и ничтожная, с искусанными губами. У его ног.
Долго ждать он не стал. Кивнул кому-то за моей спиной, и меня тут же грубо подхватили за плечи. Поставили на ноги, словно тряпичную куклу. От жёстких прикосновений дрожь усилилась, перед глазами поплыло. Если бы я только потеряла сознание, это стало бы моим спасением, но нет. Охранник развязал узел на поясе и спустил платье с моих плеч.
— Не надо, — заплакала я, уже даже не пытаясь бороться со слезами. — Пожалуйста, не надо.
Под этим куском ткани на мне больше ничего не было, и теперь я стояла перед своим хозяином совершенно голая. Только распахнутое платье всё еще свисало со стянутых запястий. Пытаясь хоть как-то защититься, сдвинула ноги насколько могла плотно, хотела отвернуться, но меня тут же остановили.
Мужчина с пронзительным взглядом лениво, словно сытый тигр, встал. В каждом его движении было что-то животное, хищное. Двигаясь бесшумно, плавно и грациозно, он приблизился ко мне и, с шумом втянув носом воздух, брезгливо сморщился. Неужели я до такой степени ему отвратительна? Зачем тогда я ему? Ведь таких как я покупают для определенных целей. Или… От множества ужасных мыслей, ворвавшихся в моё сознание, у меня закружилась голова, а перед глазами заплясали тёмные точки.
Мужчина тронул пальцами мой подбородок. Приподнял голову и повернул правой стороной. Я старалась не дёргаться, хотя желание отшатнуться было огромным. От рук его исходило опасное тепло, а глаза вблизи казались ещё более пронзительными. Уголок его рта скривился в презрительной усмешке, и он повернул моё лицо другой стороной. Тронул нижнюю губу, рассматривая зубы, потом верхнюю. Я не выдержала, отступила назад.
Одним стремительным движением он ухватил меня за волосы и подтащил к себе.
— Лучше тебе быть покладистой девочкой, — не повышая тона, выдохнул он.
Меня же накрыло волной истерики. Я зашлась слезами, заплакала в голос. Почувствовала, как капля, скатившись по щеке, упала на грудь. Он тоже заметил это. Проследил взглядом, а после приподнял мою грудь и, склонившись, слизнул слезинку. Я почувствовала его тёплый влажный язык, его дыхание и вскрикнула. Попыталась вырваться, только это было бесполезно. Ноги не держали, я понимала, что вот-вот рухну на пол. Обхватив губами сосок, он тронул его кончиком языка, а потом так же стремительно отстранился.
— Замолчи, — бросил он мне и уже охраннику: — Вызови кого-нибудь. Пусть её отмоют от этой вони. Отвратительный запах.
— Конечно, Вандор Александрович, — тут же отозвался охранник.
Вандор… Значит, его зовут Вандор. Развернувшись, он вновь двинулся к своему креслу. Сил стоять у меня не осталось, и я словно подкошенная рухнула, не успел он отступить и на шаг. Сжалась на полу и зарыдала.