— Справься вначале с тремя, — расстегнула последнюю пуговицу. Поцеловала Вандора в плечо и подняла на него взгляд.
Он пренебрежительно хмыкнул. Поправил джинсы, сунул ладонь в задний карман. Что-то вытащил.
Показал не сразу. Сперва обхватил мой затылок и коснулся кончиком носа моего. Поцеловал в губы.
Отпустил.
— Что это? – спросила с недоумением, глядя, как он надел на средний и указательный пальцы голубые пинетки…
Прошёлся ими по моей руке. От самой кисти до локтя. Потом по животу до груди. Ткань щекотнула сосок, и тот мгновенно затвердел. Вандор усмехнулся и повторил, лаская теперь уже нарочито неспешно.
— Вандор! – я с возмущением перехватила его руку.
— Моя сестрица как всегда оригинальна, — он убрал пальцы. Пошевелил ими и снял пинетки. Сунул обратно в карман. – Похоже, Макс всё-таки добился своего. Так что раз ты не хочешь, придётся мне почаще наведываться в гости к Марике.
Я цокнула языком. И тут же улыбнулась. Вандор обхватил меня за талию и подтянул к себе. Посмотрел в глаза.
— Я не сказала нет, — заметила я. — Может быть когда-нибудь…
— Когда-нибудь?
— Когда-нибудь, – скользнула по его сильным плечам. Встала на мысочки и подтянулась наверх. Быстро поцеловала и вывернулась из рук.
Всё-таки прошла в гостиную, за ней в спальню. Включила свет и обомлела. Передо мной оказалась кровать. Это была кровать даже не размера кинг сайз. Огромная, с витиеватой кованной спинкой, застеленная голубоватым, с серебристыми узорами покрывалом, она стояла на возвышении.
— Слишком хорошо для президента, не находишь? – Вандор остановился сзади и сразу же положил мне ладони на живот. Прижал к себе.
— Зато для тебя в самый раз, — ответила ему с лёгкой язвительностью.
Ничего не сказав, он погладил меня по животу. До самого лобка. Я думала, он продолжит, но нет. Раскрытая ладонь лежала у меня под пупком.
— Извини, — вдруг сказал Вандор.
Я рывком развернулась в его руках. Нахмурилась.
— Я не должен был напоминать тебе о питомнике. Это… ты же знаешь, что я так не считаю.
— Знаю, — прошелестела я.
Да, знаю. Все эти годы, каждый день Вандор доказывал мне, что для него моё происхождение не имеет никакого значения.
— И я должен был сказать тебе про мать, Милана. Но… — качнул головой. – Я знал, что тебе будет больно.
Я некоторое время молчала. Набрала в лёгкие побольше воздуха и вздохнула.
— Не нужно беречь меня от боли, милый, — погладила его по щеке. – Она – часть нашей жизни. Без неё нельзя. Ты просто… Просто постарайся сам не делать мне больно. Самую сильную боль причиняют нам любимые. Самые наши близкие люди. Те, кто у нас вот тут, — тронула свою грудь, потом его. Ты – моё всё. А она… Ангелина, она чужая. Понимаешь?
— Понимаю, — он взял мои пальцы и поцеловал вначале с внутренней стороны, потом с внешней, напоследок – указательный, с обручальным кольцом. – Я постараюсь, Мила.
— Постарайся, — снова приподнялась и быстро коснулась его губ губами. Понимала, что как бы он ни старался, без боли обойтись у нас не выйдет, так уж повелось. Но пусть хотя бы старается.
Глянула из-под ресниц. Потом на постель.
— У меня есть предложение, — муж проследил за моим взглядом.
— Какое?
— Рациональное, — уголок рта искривился, и в тот же миг Вандор, подхватив меня на руки, сделал шаг на возвышенность.
5
Несмотря на мою решимость выехать из гостиницы с первыми лучами солнца, сделали это мы только к полудню. Постель оказалась слишком хороша для того, чтобы просто спать. Кованная спинка так и навевала мысли об экспериментах, и где-то посреди ночи служившая мне поясом лента обвилась вокруг моих запястий.
Уснули мы как раз на границе ночи и раннего утра. Небо начинало светлеть, а я, обессиленная и во всех смыслах наполненная любовью, устроилась в объятьях Вандора. Разговора о том, чтобы через час встать, не было. Даже через несколько часов после тёплого утреннего душа и двух чашек крепкого сладкого кофе я чувствовала себя совершенно разбитой. После вчерашней истерики глаза были припухшие. Губы тоже, но причиной этому были уже не слёзы.
— Я обещала Марку сюрприз, — сказала, когда мы преодолели уже половину пути до дома.
Если честно, я совсем забыла об этом. После встречи с матерью мысли были о другом, а потом ещё Вандор и огромная постель в президентском люксе… Мама, называется! Сейчас бы приехали!
— И где этот сюрприз?
Я послала мужу выразительный взгляд. Мальчишек мы сильно не баловали, лишнего им старались не позволять. И всё равно удивить их чем-то было трудно. Это у меня до восемнадцати лет не было ничего своего, а у них: у каждого собственная комната, игрушки, одежда. Даже чашка у каждого своя.