Кажется, я слишком громко фыркнула. А Камберт подозвал жестом одного из официантов и забрал с его подноса бокалы с шампанским.
– Я не пью, – напомнила, когда мужчина воткнул один из них мне в руки.
– Можешь просто сделать вид, – его усмешка стала слишком пугающей. – А теперь еще одно, о чем я забыл тебя предупредить, девочка. Если хоть какая-то толика услышанной тобой за эти два дня информации выйдет за территорию особняка, тебе не жить. Поняла?
Его глаза полыхнули такой тьмой, что и речи о шутках не шло. Он был серьезен. Слишком серьезен.
В горле образовался ком, руки с бокалом шампанского дрогнули. А я только кивнула и отвернулась, делая вид, что меня интересует кто-то в толпе.
– Хорошо, – хмыкнул у меня за спиной Камберт. – Потому что с сегодняшнего дня все поменяется.
Произнести так и рвущийся наружу вопрос я не успела. Рикард постучал ногтем по хрусталю, явно усилив звук орисной энергией. Замолчала музыка, взгляды собравшихся скрестились на моем боссе.
– Спасибо, что все вы сегодня оказались тут, – с легкой улыбкой произнес мужчина. – Мне лестно, что столько достойных людей выбрали мою сторону. И я могу гарантировать что те, кто пойдут до самого конца, будут вознаграждены. Если есть тут те, кто не верит моему слову, двери открыты до полуночи.
Но никто не двинулся. Собравшиеся дослушали эту короткую речь и молча вскинули бокалы с напитками. А Рикард как-то странно и очень резко обернулся. Я проследила взглядом в ту сторону, но увидела только удаляющегося из зала мужчину.
Музыка вновь зазвучала, все вернулись к своим делам, и…
– Рикард, рада тебя видеть, – мелодичный голос с гортанным «р» и тягучими нотками прозвучал совсем рядом.
Его хозяйкой оказалась пышногрудая брюнетка в ярко-малиновом платье. Красные губы она растягивала в улыбке, а взглядом прожигала в моем боссе дыру.
– Взаимно, Кларина. Хорошо выглядишь.
И тут-то пазл сложился. Я узнала в этой девушке одну из тех, кто числился в папке бывших Камберта. Именно ей я отправляла букет в срочном порядке. День рождения у нее был позавчера.
– Я рада, что ты обо мне помнишь, – мурлыкнула она. Мазнула по мне взглядом. – А это твоя новенькая? Хорошенькая. Правда, насколько я помню, ты любил грудь побольше.
– Кажется, тебе хватит, – сухо отозвался Рикард, кивнув на зажатый в женской руке бокал. – К слову, тебя тут вообще быть не должно. Кого сопровождаешь?
– А разве это имеет значение? – она улыбнулась и ловко оттеснила меня от Камберта. – Мы всегда можем на полчаса забыть об этом обществе и уединиться в одной из комнат.
– Ты же знаешь, – Рикард отступил на шаг назад, – я не сплю с бывшими.
– Конечно, – она брезгливо наморщилась, – я ведь одна из твоих сломанных игрушек.
– У тебя есть претензии к этому статусу? – мужчина посмотрел на нее так, что даже мне стало страшно. А Кларину, казалось, это только распаляло.
– Ты всегда можешь переступить через свои правила, Камберт.
– А ты всегда можешь бросить пить, но этого не делаешь. Желаю хорошо отдохнуть. Тория, пойдем, сейчас подадут ужин.
Женщина прожгла нас взглядом, а потом элегантно повела плечиком и поспешила удалиться.
– Так всегда? – тихо поинтересовалась я у начальника, когда он подвел меня к столику, сервированному на две персоны.
– Почти, – хмыкнул он, галантно пододвигая для меня стул. – Именно потому у меня есть то самое главное правило. Но ты не отвлекайся, девочка. Время показать свой столовый этикет высшему свету.
В ответ я только закатила глаза. Как есть большинство блюд я знала благодаря родителям. Мама занималась нашим с Анитой воспитанием чуть ли не с пеленок. Я даже представить не могла, с каким блюдом смогу облажаться настолько, что окружающие люди выругаются, откинут салфетку и уйдут нервно курить на улицу.
Но самое неприятное началось уже после того, как мы поужинали. Камберт еще какое-то время разговаривал с другими приглашенными. Но я так и не уловила ничего из той “самой важной информации”, за которую меня могут убить.
Казалось, что они осторожничают не столько из-за посторонней меня, сколько из-за друг друга. Будто бы не уверены улыбнется им сейчас собеседник или пистолет к виску приставит.