Камни в мебели – это жалкие побрякушки по сравнению с роскошью этих изысканных украшений.
Я невольно провожу по ним ладонью. Касаюсь платьев.
И захлопываю крышку сундука.
Зачем дракон эти цацки тут оставил? Уж точно не случайно. Просто думает наверняка, да что там, абсолютно уверен, что этим меня можно купить.
Ну, подумаешь, запер одну. Подумаешь, вообще без еды.
Вот же оно, богатство несметное. Чего тебе еще надо, глупая деревенская девка?
Нет уж, ящер. Я никакой не товар. Ни ценный, ни бесценный, никакой. Я не продаюсь.
Так что этим ты меня точно не возьмешь.
Пойду спать, чтобы еще обо что-нибудь не удариться в твоем негостеприимном доме.
Я забираюсь в кровать и не замечаю, как засыпаю.
***
Меня будит звук поворачивающегося в замке ключа.
Гадость какая! Никогда не думала, что этот звук вот настолько противный.
Мне хочется закрыться теплым одеялом и накрыться мягкой подушкой – вообще не вылезать и не смотреть, кто там пришел.
Все равно… вытащат же за ноги, если отвратительный дракон им прикажет.
В животе вдруг предательски урчит.
Эх, придется мне вылезти и вести себя скромно и мило. Тогда есть шанс, что меня покормят.
– Как вам спалось, госпожа? – уф, это всего лишь Альнара. – Господин разрешил показать вам купальню.
«Господин разрешил» – вот зачем постоянно напоминать мне, что я теперь рабыня?
Я сую ноги в сапожки и поднимаюсь.
На всякий случай уточняю:
– Ждет ли нас твой господин?
– Я могу рассказать вам только то, что дозволено, госпожа. Выберите платье на сегодня и пройдемте в купальню.
Н-да… Чего это она уклоняется от ответа?
Хотя наверняка дракон… ждет. Вот чувство мне какое-то говорит, что если я сейчас откажусь вымыться, он меня заставит и еще накажет за опоздание.
Опять лишит еды или чего похуже. Высечет, например.
А вообще какая дракону разница, чистая я или нет? Он же не хочет… или он как раз хочет?
Пусть не хочет!
Альнара открывает сундук с одеждой и ловко выкладывает несколько красивых нарядных платьев на постель.
Я быстро тыкаю в первое попавшееся голубое.
Оказывается, вход в купальню находится прямо в этом же зале.
Альнара нажимает на рубиновый камень в декоративном узоре, и часть стены плавно отъезжает в сторону.
Вот это да… Сколько здесь еще тайн?!
Альнара говорит:
– Вы сможете принимать ванны, когда сочтете нужным, госпожа, но утренние и вечерние купания будете совершать с моей помощью.
– Зачем? – это что за странное услужение, уж помыться я точно сама могу!
Или дракон через Альнару хочет подглядывать и меня трогать? Как есть-то я ему не дамся, завизжу во весь голос.
Интересно, какие у него руки: теплые или такие же холодные, как глаза?
Я едва не бью себя по щеке – о чем я только думаю?! Унижения захотела?
Он – чудовище и маг, а не привлекательный мужчина.
Он – жестокий ящер, который может подать меня себе на ужин этим вечером.
Об этом забывать нельзя.
Что ж, не стану его больше злить.
Я позволяю Альнаре быстро раздеть себя и отвести в бассейн.
К чаше спускаются блестящие трубки с загогулинами.
– Холодная и горячая вода, госпожа.
Альнара мягко усаживает меня на скамью в чаше, уже полной приятной ароматной пены. А затем принимается массировать мои плечи неженски сильными пальцами.
Она дракон или не дракон?
Я напрягаюсь, а потом обмякаю под ее уверенными движениями.
Кто бы она ни была, она явно знает, как разминать мышцы. А сбежать из этой скользкой чаши, полной воды, я всяко не смогу… да и куда?
Вокруг замка только скалы и море.
Я обречена.
Но об этом я подумаю позже. Отчаяние мне точно сил не придаст.
Единственное, что я могу – договориться с самим драконом.
Знать бы, как его разжалобить.
– Альнара, а сегодня ты скажешь, где другие жены господина?
Она не успевает ничего ответить – дверь купальни резко отъезжает в сторону.
Я в испуге хлопаю по воде ладонями, поднимаю тучу брызг и понимаю, что уже не чувствую боли от порезов.
На моей коже не осталось даже следов от веревки.
Дракон стоит посреди купальни и пристально смотрит на меня своими пронзительными ледяными глазами.
– Эта глупая девица по-прежнему сопротивляется моей воле, Альнара?
– И да, и нет, господин.
– Что ж… у этого народа красивые девушки, но очень дурные. Совершенно не умеют угодить мужчине, – он окидывает меня с ног до головы презрительным взглядом, а потом хищно улыбается. – Приготовь мне ее на завтрак и поживее.