Я шла по коридору самого темного и отдаленного крыла в школе. От одного вида этого места у меня до сих пор мурашки бегают по коже. До того оно было темным, пропахшим никотином и настоящим этиловым спиртом, как в больницах. Внезапно меня схватили два парня, которые были хорошо мне знакомы. Кто же не узнает своих дорогих одноклассников. Они затащили меня в мужской туалет и закрыли дверь. Я вырвалась, кричала, пытаясь позвать кого-нибудь на помощь или воззвать к совести моих мучителей. Но мне не удалось вырваться, убежать или позвать помощь. Вокруг будто бы все вымерли, подобно динозаврам или мамонам.
До сих пор помню ту жгучую боль, когда один держал меня, вцепившись в мои локти словно клещ, а другой так бесстыдно и безнаказанно лишил меня невинности. В глазах все расплывалось, голова кружилась, а голос от бешеного крика охрип и сел. Поступок двух моих одноклассников так и остался безнаказанным. Я замкнулась в себе, скрыв от матери все детали. Не хотела, чтобы она переживала... Какая же глупая была... Может, те парни, чувствуя свою безнаказанность, совершили еще немало дел. А во всем виновата я.
Брюнет находился в смешанных чувствах. Здравый смысл боролся с алкоголем, играющим в жилах. Человек внутри него боролся с животным. Вся моя дальнейшая судьба находится в его руках. Как глупо, когда от тебя уже ничего не зависит, ты уже не творец своей судьбы. Твою жизнь решит другой человек. И не всегда в твою пользу.
Глава 5. Выбор решит твою судьбу.
Кажется, я боле не слышала, как крупные дождевые капли барабанили по крыше дома, ударялись в идеально чистое окно комнаты, стекая по стеклу, оставляя после себя мокрый след. Именно сейчас я вспомнила тот разговор с мамой, когда была еще ребенком. Был зимний вечер. Мы в обнимку расположились на мягком диване, укутавшись теплым пледом.
«На твоем пути будут попадаться разные люди: и хорошие, и плохие, — говорила мне мама, гладя рукой мою опущенную на ее колени голову, — помни это».
«Но разве существуют на свете плохие люди?» — Подняла голову я, удивленная утверждением мамы, заглядывая в ее глаза, дабы найти в них ответ.
Мама тепло улыбнулась и, потрепав по голове, вместе со мной удобнее устроилась на диване.
«На свете есть добро и зло, милая, — попыталась пояснить мне она, — и каждый вправе выбирать, кем ему быть... Понимаешь?»
Мой детский разум уже тогда отрицал факт существования добрых и злых людей. Я не хотела в это верить и всеми силами пыталась убедить маму в том, что она неправа.
«Но, мамочка, как же так! — возмутилась своим тоненьким голоском я, — такого не может быть! Все люди добрые, злых нет. Может, они совершают плохие поступки потому, что их обидели...»
Мама только покачала головой, понимая, что переубедить меня ей не удастся. Она сказала всего одну фразу, но запомнила я ее навек:
«Трудно тебе будет жить в этом мире, милая...»
Да, возможно, я была очень наивным ребенком. Но эта наивность до сих пор остается со мной. И пора бы уже понять, что мир черно-белый, но... Я до сих пор вижу свет в людях...
Передо мной стоял парень, который без слов понял, что невинности меня лишили насильно. Он находился в смешанных чувствах. Алкоголь в его мозгу сражался со здравым смыслом. Животное боролось с человеком.
Я смотрела в его глаза. Нет, я вижу в нем тот лучик света, который может вернуть человека, свернувшего с верного пути, на путь истинный. Но что же победит в этом человеке? Алкоголь или здравый смысл?
— Беги, — спустя несколько секунд, молвил парень, опустив голову.
Медленно поднявшись с пола, я, широко распахнув глаза, смотрела на Сашу. Он... Отпустил меня?
— Беги! — взревел тот, крепко сжав руку в кулак, — беги, пока я не передумал!
Мгновенно очнувшись, я, дабы не злить его боле, выбежала из помещения. Найдя свою комнату, забежала в нее, тяжело дыша, и закрыла дверь. Я слышала, что в соседней комнате что-то разбилось. Казалось, что парень, будто в сказке, превратился в чудовище и начал крушить вокруг себя все. Но я знала, что он вовсе не чудовище, а самый что ни на есть настоящий человек. Парень злился на самого себя, на то, что он почти сделал.
Вечеринка в доме уже закончилась. Все разошлись по своим домам. Все, кроме меня...
Уткнувшись носом в колени, я продолжала сидеть у двери, изредка всхлипывая. На душе скребли кошки. Да, я всегда воспитывала в себе трудолюбие, а не умение постоять за себя. Всегда проявляла сочувствие, откликалась на все их эмоции, а не с каменным лицом смотрела на чужие слезы.