А, самое, главное, мне-то он почему нравится?
Ну, как человек, я имею в виду...
Со всеми этими мыслями, летающими в голове, я и не заметила, как доехала до нужного места. Распрощавшись с водителем, который еще раз намекнул мне, что, дескать, Ланде парень неважнецкий, да и на парня он вообще похож с большой натяжкой, я вышла из машины и завертела головой в поисках нужного кафе.
"Фарфоровая Лилия" оказалась прямо передо мной, стоявшей на тротуаре и в нетерпении стучавшей ногой об ногу, - об это свидетельствовала стилизованная под европейскую старинную, мудреная вывеска. Она крепилась к стене дома на металлический штырь-держатель, а на тонкой кованной белоснежной решетке ее была изображена лилия, над ней порхали бабочки и кто-то, смутно напоминавший крохотного эльфа. От самой выдающейся части решетки свисала на тоненькой цепи основная часть вывески в виде тонкого длинного прямоугольника, где белым по черному было написано: "Kafe".
Находилось это довольно известно кафе в одном из старинных особняков, возведенных в историческом центре города не без помощи известного архитектора графа Арсицкого еще в конце девятнадцатого столетия. Таких зданий, насколько я помнила из лекций по архитектуре родного города, в которых раньше проживали богатые мещане, аристократы и купцы, в этом квартале было немало, правда, добрая половина из них была снесена и на месте старинных домов выросли банки, рестораны, спортивные центры и бутики, но оставшиеся особняки считались частью культурного наследия города, поэтому обрели неприкосновенность и охранялись государством.
Тот дом, в котором находилось нужное кафе, где вроде бы имели честь сидеть Сморчок, Ник и лягушка, Князева, вернее, когда-то давно жила уважаемая и обеспеченная купеческо-меценатская семья, однако после известных событий 1917 года двухэтажный особняк, выполненный в стиле "деревянного модерна", большевики сделали чем-то вроде своего штаба, а во время же Великой Отечественной Войны в нем расположили лазарет. Еще позже, через пару лет, власти устроили из особняка продуктовый магазин. В конце бурных девяностых бизнесмены смекнули, что святое место в центре города пусто не бывает и тут же "переоборудовали" памятник архитектуры в казино, после того же, как игорному бизнесу в России пришла крышка, особняк купили другие хозяева и устроили в нем кафе. Очень примечательное, надо сказать. Главный фасад, богато украшенный деревянным декором в виде растительного орнамента, северо-восточный угол здания, увенчанный замысловатыми башенками, наличники окон, единые на два этажа - все это привлекало взгляды прохожих...
О, какая я умная - не зря на Факультете Искусствоведения учусь, хоть и моя будущая специальность - это реклама... Нет, я определенно умная.
А вот Смерчинский, которого я вижу в продолговатом окне "Фарфоровой Лилии", богато украшенным резьбой по дереву - не очень.
Узрев физиономию Дэна, а так же его правую верхнюю конечность, усиленно машущую мне, я все же отчего-то воспрянула духом и забежала в "Фарфоровую лилию", удачно обогнув и не врезавшись в официанта, наряженного в форму, напоминающую смесь ливреи дворецких и одежды эльфа Лиголаса из фильма "Властелин колец". У него даже волосы были светлыми, длинными и забранными сзади в аккуратный хвостик.
Изнутри кафе было колоритным и прелестным. Сразу видно, его дизайном занимались опытные специалисты. Легкий полумрак, деревянный пол, темные стены, украшенные охотничьими трубами, геральдикой, холодным оружием, большие камины по углам. Сказочно-средневековый антураж "Лилии" был изящно подчеркнут массивными прямоугольными деревянными столами и скамьями вместо стульев, светильниками в форме свечей в медных подсвечниках и другими "средневековыми" мелочами.
На импровизированной сцене, с тяжелым темно-синим бархатным занавесом, восседал на табурете печальный парень, с такими же длинными золотисто-пепельными волосами, как и у чуть не сшибленного мной официанта, и играл на какой-то музыкальной штукенции, напоминающей мне арфу. Он ловко перебирал пальцами по струнам - и по всему кафе разносилась пронзительно-печальная мелодия, такая заунывная, что хотелось подойти к грустному музыканту, из творческой тонкой души которого лилась столь безрадостная мелодия, и пожалеть, прижав его окаянную головушку к груди. Однако, делать это я благоразумно не стала.
Ну, просто не кафе, а что-то вроде средневекового или сказочного трактира. Милое местечко. Хм, вот куда Ник Ольгу водит, не скупиться. Эх, чтоб ей здесь официанты нагрубили, а его - обсчитали.