В зале стоял гул, но я чувствовала, как все то и дело бросают взгляды на нас. На тройку отмороженных. На учителей принца Вемрина, у которых или стальные нервны, или тугоухость, благодаря которой крик младшего принца для них, что песенка колыбельная. Старик Лин разговаривал с каким-то пожилым профессором, я листала книгу, которую зачем-то тасала с собой, а магиня Эллия так и вовсе сжалась в комочек, понурив голову. Причина сидела недалеко и звали её магиня Уфис – молодая зазнавшаяся девушка, светская красавица и одаренная магией. Я и имя-то запомнить её не могла, а до неё самой мне так и вовсе дела не было, но вот Эллия – совсем другое дело. Уфис прямо-таки сверлила её взглядом. Я посмотрела на блондинистый злобный сундучок, который ненавидел не только Эллию, но и всех вокруг. Магиня, заметив меня, нахмурилась еще больше. Пусть рожу попроще сделает, а то я ей плюну в рис, и она умрет. Пока ограничилась тем, что просто нахмурилась в ответ. Битва тех, кто лучше сдвинет брови. Хотя, Вешка говорила, что у меня страшный взгляд.
Собрание началось. Большую часть присутствующих составляли уже пожилые профессора, но встречалась и «золотая» молодежь, среди которой я явно была лишней. Показывала ли я волнение внешне? Нет. Морда кирпичом – это моя опора в замке. Вел собрание один из советников короля, что отвечал за образование. Невероятно худой человек, которого, я уверена, на улице сдувает ветром. Спустя пять минут я задавалась вполне логическим вопросом: чего я сюда, собственно, приехала? Он рассказывал о книгах, об академии, о денежных затратах, и чем больше он говорил, тем больше слипались мои глаза. Это какая-то дурня. Людям заняться нечем, кроме как это слушать? У вас огорода нету что ли? Личной жизни тоже нет? Если у меня лопатка чешется, мне можно её почесать?
– Так, и напоследок. Ровно через две недели наш замок будет принимать высокопоставленных гостей. Сюда прибудут эльфийский, пустынный и драконий народы.
В зале тут же воцарилось оживление. Я пока пыталась вспомнить, как выглядят эльфы. А, ушастые эти. А пустынные, это кто? А, народец отстраненный. Ну, о племенах драконовых я вообще не знаю ничегошеньки.
– Поэтому вы, как лучшие умы нашего королевства, – я внутренне прыснула со смеху, – должны предстать в лучшем свете, – я снова внутренне рассмеялась. Это мы их развлекать будем должны что ли? О чем мне с ними разговаривать? Здравствуйте, меня зовут Ани, хотите посмотреть, как рожает моя корова?
– Я очень на вас всех рассчитываю. Вопросов, надеюсь, нет? Отлично, можете идти.
Один вопрос у меня все-таки был. Но задавать его я не стала. А можно на эту мутотень не приходить?
Глава 8.
Тонкие мужские руки с силой сжали мои ягодицы. Настойчивый поцелуй выбил несдерживаемый тихий стон, с которым меня довольно легко опрокинули на деревянный шаткий стол. И прежде, чем тяжелое тело легло сверху, в промежность уткнулось вставшее на стражу мужское достоинство. Его жаркие пылкие поцелуи едва касались кожи шеи, но исходящий от них огонь затуманивал разум, сквозь который на поверхность сочилась одна-единственная фраза: не сейчас. Лоинел всегда был жаден до ласок. Брал меня где вздумается, когда вздумается, раз за разом доказывая свою ненасытную любовь. Его ребячества и детские забавы странным образом переплетались с безумной страстью и маниакальным желанием вызвать на моем лице улыбку, осчастливить. Все больше думалось мне, что брак этот вынужденный на деле счастливым оказался. В груди теплело, когда каждое утро ко мне этот дурачок несся с букетом цветов полевых. Я его ругала за одежду испачканную, за сапожки в земле измазанные, да только не могла улыбки скрыть. Непоседливый он. На месте усидеть не может, все ему бежать куда-то надо, что ни происходит, на все ему посмотреть следует. Заметила, что нравится мне эта черта его, больше детям свойственная. Ждала терпеливо, когда и во мне теплые добрые чувства в страсть ответную безумную перерастут.
– Нет-нет, – мягко опустила свои ладони на руки, поднимающие подол, – к нам же гости сейчас придут, а мы тут…в позе такой…
Муженек не то огорченно, не то виновато отпрянул назад. Нехотя оправил на себе рубашку да еще раз поцеловал мои губы, убирая черную прядь волос за ухо. И взгляд такой нежный-нежный, что заекало сердечко мое. Обняла его крепко, прижалась к телу хрупкому да вдохнула в себя запах древесины и скошенных трав – его запах. Лоинел дернулся и, несмотря на видимую слабость, довольно легко подхватил меня на руки, унося в сторону опочивальни. Там я в проеме и застряла, растопырив руки и ноги. Понимаю желание его, сама от клубка в животе калачиком свернуться хочу, но до вечера протянуть надо б. Сейчас Эллия приехать должна, бумажки какие-то привезти обещалась. Я ей сказала, что просто в деревне пожить решила. Она расценила это как профессиональную замашку ботаника-зоолога. Тем лучше.