Ого, вот так да. Чую, мне многое предстоит узнать.
– Но я не умею этим пользоваться.
– Всему можно научиться, красавица.
– Есть еще кто-то, кто ищет его? Я имею в виду, твоих соратников, что помогают тебе…
– Нет, у меня их нет. Я одиночка.
– Неудивительно.
– Что?
– Что?
Он замолчал. Поерзал на стуле.
– Откуда ты вообще родом?
– Из Дасинки.
– Интересное название. Наверняка это какой-то цветочный городок с фонтанами и причудливыми статуями. Да?
Я вспомнила свою деревню. Запах жареного лука и навоза. Колодцы, на дне которых постоянно кто-то угукает ночью. Накренившиеся заборы. Статуи заснувших на лавках алкашей.
– Ну, да. Что-то типа того.
– Я так и знал. А женился на тебе, потому что был сражен твоей красотой. Я прав?
Я вспомнила слова Лои о том, что я ему нравилась и до нашей свадьбы.
– Да, Родреш, ты снова прав.
Он заметно возгордился. Ну, ничего. В отместку за твою способность растягивать ответственный момент, я тебя когда-нибудь отправлю искать «цветочный городок Дасинку». Поверь мне, друг, ты будешь очень сильно удивлен.
– Теперь-то ты можешь мне рассказать о Лоинеле?
Дракон приложил палец к подбородку.
– Конечно, теперь-то мне нечего скрывать. Вот только настоятельно попрошу все сказанное никому более не говорить.
– Я не трепелка.
– Вот и отлично. Можешь считать, что сейчас мы с тобой влезаем в довольно опасную авантюру.
Вот так и знала, что тут что-то нечисто!
– Дело было лет семьдесят назад.
Я подавилась слюной, и дракон довольно терпеливо ждал, когда я откашляюсь. Это ж сколько страньке лет-то?! Его Цатка мелочью кликал, а на деле мелочью-то сам Цатка и оказался!
– Посчастливилось мне тогда стать должником одной леди…Очень эксцентричной леди с редким даром. Она умела прекрасно накладывать проклятья. Не буду говорить, как я стал её должником, это было давно, и история не об этом, – Родреш махнул рукой так, словно вокруг него летала какая-то муха, – вот только, когда пришел час расплачиваться, она потребовала, чтобы я взял её в жены…
На этом моменте дракон посмотрел на меня так, будто говорил о самой глупой вещи в мире. Я внимательно слушала.
– Это же неприемлемо! Я – единственный наследник Красного Императора должен взять в жены простолюдинку, пускай и с редким даром! Ничего не имею против простого народа, но, если бы я так сделал, то мои мечты встать на первую ступень мгновенно бы обрушились. Прошу понять.
Я стиснула зубы, но ничего не ответила. Люду деревенскому всегда такая участь перепадает, что уж удивляться теперь. Однако, хитрый этот Родреш. Эллия как-то говорила мне, что нынешний красный дракон из тени действует, недаром его опасным считают. Хотя, и у того не без косяков, оказывается.
– Если б я отказал ей, она бы меня прокляла. На законных правах. Договор все-таки. Поэтому у меня был лишь один выход освободить себя от обязательств – избавиться от неё, – говорил он все это с таким равнодушием, словно это было чем-то повседневным, – но собственными руками я этого сделать не мог, из-за того же договора. Приплетать своих сподвижников тоже было чревато. Никому нельзя доверять, если вы словом не связаны. Пополз бы слух о том, что Красный Император не держит слова. Вот тогда я и прибегнул к их помощи…
Родреш замолчал, нахмурился. Должно быть, что-то вспоминал…
– Этот медальон…Что у тебя в кармане…
Сначала я удивленно вскинула брови. Потому что совсем забыла о медальоне и потому что не поняла, как дракон о нем узнал. Спрашивать не стала. Магия, тьфу на нее. Молча, достала и положила на свою ладонь, протянула Родрешу, не зная зачем, но тот отрицательно повертел головой.
– Если его возьмет кто-то, кому он не предназначен, этот медальон прожжет ему плоть.
Я пожала плечами. Этой штучкой еще и угрожать можно.
– Знаешь же, что у пустынников есть различные школы, которые подразделяются в зависимости от потока мага? – я кивнула. – А знаешь, что один из шести потоков называется смерть? – я вновь кивнула. В этот раз более осторожно. – Как думаешь, кем становятся те немногие бедолаги, по телу которых течет этот поток?
Об этом я подумать пока не успела. Да и, признаться, не очень хотела об этом рассуждать. Полагаю, что цветы они точно не выращивают.
– Они становятся убийцами, дорогая. Палачами, наемниками, некоторые уходят работать на кладбище, но это совсем отчаявшиеся люди. Им нет места. Их боятся. Но они ведь тоже люди, они тоже хотят жить. Именно поэтому пустынный народ, следуя демократии и отбрасывая как таковые моральные принципы, которых у них нет, создал одну интересную гильдию…