Я достаю телефон и делаю несколько снимков: горизонт, белая птица, ковыряющаяся в песке, и набегающая волна. Мой кофе закончился, а Куинн, вероятно, остыл, и я, наконец, возвращаюсь в наш мотель. Останавливаюсь у туристической лавки на углу, которая работает как магазин товаров первой необходимости, и покупаю два поп-тартса. Когда прохожу через вестибюль мотеля, я ищу Иисуса, но вместо него нахожу пожилую женщину с длинными волосами цвета соли с перцем и хмурым взглядом. Я показываю ей свой ключ, как бы говоря, что все в порядке, я гость.
— Вы Паркс? — спрашивает она по существу, не холодно и не грубо.
Я указываю на себя.
— Я Элси Паркс.
Она поднимает для чтения с цепочкой на шее очки и подносит их к глазам, не надевая.
— Элизабет Паркс.
— Это я. — Я бросаюсь к столу, сердце колотится.
— Думаю, это ваше. — Она ставит мою сумку на стойку.
Моя материализация сработала!
Я хватаю ее, но женщина выхватывает сумку у меня из рук.
— У тебя есть документы?
— Ты что, бл… — Я поджимаю губы, глядя на то, как твердеет ее челюсть и напрягаются мышцы. — В номере, — говорю сквозь стиснутые зубы. — Я принесу.
Поднимаясь по лестнице я преодолеваю один пролет за три шага. Кофе Куинн выплескивается из отверстия для питья, переливая чертовски дорогую жидкость мне на руку. Я распахиваю дверь и бросаю пакет с поп-тартсами на кровать Куинн.
— Моя камера здесь!
Подруга садится, протирая глаза.
Мое удостоверение личности в рюкзаке, и вместо того чтобы достать его, я хватаю все.
— Я сейчас вернусь. О-о! — Я поворачиваюсь и ставлю ее кофе на стол. — Кофе. Он дорогой, так что выпей его весь.
Сбегая обратно по лестнице, я говорю себе, что надо притормозить, потому что с моей удачей могу поскользнуться и сломать себе шею как раз в тот момент, когда наконец-то получу свою камеру. И сдерживаю крик разочарования, когда женщины на стойке регистрации не оказывается на месте. Моей сумки тоже нет.
Тяжело дышу, пытаясь отдышаться, пока ищу женщину. Я не знаю ее имени. Снимаю бейсболку и провожу рукой по потным волосам.
— Эй? Это я, Элизабет Паркс! Я вернулась с удостоверением личности.
Позади меня щелкает дверь. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть женщину, выходящую из маленькой ванной комнаты, из которой раздается звук смываемого унитаза. У нее через плечо моя сумка. Она только что сходила в туалет… с моей сумкой?
В этот момент мне уже все равно.
Я сую ей в лицо свое удостоверение.
— Вот. Видите? Это я. Могу я теперь забрать свою сумку?
Она возвращается к столу, берет очки для чтения, как и раньше, и не спеша сверяет бирку сумки с моим удостоверением. Наконец, спустя, кажется, целую жизнь, она отдает мне сумку.
Я хочу обнять ее. Но не обнимаю. Вместо этого прижимаю к груди сумку с фотоаппаратом.
Когда возвращаюсь в наш номер, Куинн все еще в постели, но уже сидит, держа в одной руке кофе, а в другой — десерт с голубой глазурью.
— Есть! — Я держу сумку, как малыша Симба на скале Прайд.
— Я же говорила тебе. — Она отхлебывает кофе.
Я проверяю содержимое сумки, чтобы убедиться, что ничего не пропало, пока Куинн прихлебывает свой тепловатый кофе.
— Я тут подумала, — говорит Куинн. — Как думаешь, у Иисуса есть девушка?
Я не удивлена, что она спрашивает. Он красивый, приятный, щедрый на травку и со связями.
— Возможно.
— Хм. — Она надувает губы. — Я подумала, что он может быть претендентом на мой список.
Я смотрю на нее через плечо.
— Твой список?
— Мой список желаний. — Она собирает крошки со своей рубашки.
Полностью повернувшись к ней, я сажусь на край своей кровати.
— И что в этом списке?
Она разблокирует экран своего телефона.
— Влюбиться, заняться сексом на пляже, заняться сексом на лодке, заняться сексом…
— Я поняла суть.
Она прикусывает губу, затем набирает на экране.
— Изменяю «секс на пляже» на «поцеловаться на пляже». Слишком много песка в чувствительных местах.
— Да, потому что это самая большая проблема в этом списке.
Подруга прищуривается на меня.
— В списке не все о сексе. — Она щелкает пальцем по экрану. — Искупаться в океане, разбить палатку на пляже, проехаться верхом на лошади по пляжу…
— Насколько длинный этот список?
— Пока тридцать шесть пунктов, — уточняет она, затем указывает на меня своей кофейной чашкой. — Тебе нужен список.