— Не нужен. Я могу пересчитать свои желания на пальцах одной руки. — Вообще-то, на двух пальцах. — Сделать фотографии и уйди с той, которая обеспечит мне итальянскую стажировку.
— Скучно. — Она перекидывает ноги через край кровати так, что наши колени почти соприкасаются. — Нам нужно что-то добавить к этому.
— Я не могу позволить себе отвлекаться.
Подруга закатывает глаза.
— Элси, перестань. Ты годами имела дело с прачечной, адвокатами, риэлторами и ответственностью. Теперь, когда бабушки больше нет… — Она крестится, целует пальцы и поднимает их к небу, прежде чем продолжить. — Ты наконец-то можешь повеселиться.
Моя грудь сжимается от напоминания о том, что я единственный выживший член моей семьи. Я потираю грудину.
Ее красивые голубые глаза расширяются.
— Ой, прости. Слишком рано?
Шепот боли сжимает мое горло, но ничего невыносимого. Не так давно упоминание о смерти бабушки вызывало дикую тревогу, которая заставляла меня разрыдаться. Это странное чувство — знать, что у меня больше нет семейной привязки к какому-то месту. Я могу переехать куда угодно, начать все сначала, переписать будущее, которое было для меня расписано.
— Не слишком рано. Ты права. Мне нужно держать в фокусе свою цель, но не понимаю, почему я не могу попробовать что-то новое.
— Для тебя это будет полезно. — Ее выражение лица смягчается от сочувствия. — Просто следуй моему примеру. — Она шлепает меня по бедру. — Я буду твоим проводником в великолепном мире потакания своим желаниям.
— Мне уже страшно.
Она отмахивается от меня движением запястья.
— Я буду с тобой помягче.
Всю свою жизнь я делала хороший выбор. Безопасный выбор. Мои бабушка и дедушка были так разочарованы и совершенно сломлены моей мамой, что я не хотела быть причиной такой боли. Я должна была быть хорошей, покладистой, единственной, кем они могли бы гордиться. Никогда не нарушала комендантский час, работала в прачечной по выходным, даже пропускала дни в школе, когда на предприятии не хватало сотрудников.
Я всегда ощущала чувство долга перед бабушкой и дедушкой. Может быть, потому что моя мама снова и снова давала понять, что если бы не они, она бы сделала аборт. Потом она уходила и напивалась, и я думала, что это действительно чудо, что я вышла из ее тела живой.
Бабушка говорила мне, что я родилась на месяц раньше срока и была настолько крошечной, что могла поместиться в одной руке. Я уверена, что она преувеличивала. В любом случае, я не пойду по тому же пути, что и моя мать. Я всегда мечтала уехать из Су-Фолс и никогда не возвращаться.
Больше всего я буду скучать по Куинн. Сейчас она мой самый близкий человек. Вот почему я должна сделать эту поездку запоминающейся для нас обоих.
— Когда начинаем?
— Прямо сейчас! — Она прижимает меня к кровати и обнимает. — Ты не пожалеешь об этом!
Взять на прокат машину было гениальной идеей.
Мы с Куинн едем по побережью с опущенными окнами, а из динамиков с помехами играет гавайская музыка. Точнее, из одного динамика, потому что остальные сломаны.
Я уговорила Куинн сесть за руль, чтобы я могла ориентироваться и делать фотографии из машины. Поездка, которая должна была занять два часа, в итоге заняла полдня, поскольку я заставляла ее часто останавливаться, чтобы полюбоваться пейзажами и сделать снимки. На обед мы зашли в придорожный фруктовый киоск и съели орехи макадамия, ананас, манго и маленькие бананы, которые на вкус как чистый сахар.
Мы остановились на обочине у поворота с надписью «Живописный вид».
— Вот этого я и ожидала. — Я стою на краю обрыва, подо мной раскинулся Тихий океан, а за моей спиной — стена вулканической породы, увитая яркими зелеными лианами. — Здесь совсем другой мир. — Я подношу камеру к лицу и фотографирую Куинн. Ее огненно-рыжие волосы развеваются, лицо устремлено в небо, глаза закрыты.
— Как думаешь, русалки пукают? — говорит Куинн, ее глаза все еще закрыты.
— Думаю, что нет, потому что их не существует.
— А рыбы пукают?
Вместо того чтобы попытаться дать рациональный ответ, я позволяю ее вопросу повиснуть в воздухе, как риторическому бреду.
— А они писают? Можем ли мы вообще знать, писают ли они? Как можно изучать такие вещи, когда они окружены водой? — Она открывает глаза с долгим выдохом, чего я ожидала бы от занятий йогой, а не от обсуждения рыбьей мочи. — Это место творит со мной странные вещи. Действительно заставляет меня задуматься о более глубоких вопросах жизни, понимаешь?