— О, я не заказывала…
— Да. Это за помощь мальчику.
— Какого хрена, Джорди? — говорит Иисус. — Ты никогда не даешь мне бесплатную пиццу.
Парень из фудтрака ухмыляется.
— И никогда не дам. — Он кивает на кусок. — Это не бесплатно. За нее заплатили.
Заплатили? Кто?
Мужчина возвращается к фургону.
— Похоже, у кого-то есть тайный поклонник. — Куинн шевелит бровями.
— Думаешь, это можно есть? — Я осматриваю ломтик, который выглядит еще более свежим, чем мой первый. Мой рот наполняется слюной.
— Городские цыпочки, — выдыхает Иисус, смеясь. — Никто на острове не хочет тебя отравить. Это безопасно.
Голод берет верх, и я, рискуя жизнью, откусываю кусочек. Вкус не похож на цианид.
Набиваю рот вторым кусочком. Деревянная скамейка скрипит рядом со мной, и пятидолларовая купюра падает на место между мной и Иисусом.
Парень, который ранее задушевно беседовал с темноволосой женщиной, садится рядом со мной, оседлав скамейку так, чтобы быть лицом прямо ко мне.
— О, Шон расплатился. — Иисус гордо берет деньги. — Я знал, что он это видел. — Он показывает средний палец, я полагаю, Шону. Я слышу смех откуда-то из-за своей спины.
— Кто твои друзья? — спрашивает парень, его взгляд прыгает между мной и Куинн.
Иисус качает головой, кажется, немного раздраженный, но все равно представляет нас.
— Элси. Куинн. Это Грант.
Грант. Он выглядит как Грант — яркие голубые глаза, широкая улыбка и ровные белые зубы. Его волосы выглядят так, будто от природы они светло-карамельного цвета, но соленая вода и солнце сделали некоторые из длинных прядей белокурыми. Его футболка плотно обтягивает широкие плечи, а загорелые руки покрыты россыпью золотистых волос.
Куинн точно западет на него, если уже не запала.
— Ты Куинн или Элси? — Он поднимает выбеленную солнцем бровь, глядя прямо на меня.
Я вытираю жир от пиццы со рта бумажной салфеткой и стараюсь не ерзать, пока он изучает меня так, как серфингисты изучают волны.
— Элси.
— Ты не местная. — В его голосе слышится улыбка, когда он продолжает смотреть мне в лицо, хотя я полагаю, что его комментарий был адресован нам обоим.
— Мы в отпуске. — Предплечья Куинн сложены на столе, подчеркивая ее обширное декольте. Она сверкает своей фирменной знойной ухмылкой, на которую я еще ни разу не видела, чтобы мужчина не отреагировал. Судя по тому, как Иисус наклоняется ближе к ней, похоже, это работает.
Грант, однако, кажется вежливо незатронутым.
— Отпуск и рабочая поездка, — уточняю я.
— В самом деле? Рабочая поездка? — Грант опирается локтем на стол, пытаясь придвинуться ближе. — Чем занимаешься?
Если посмотрю прямо на него, наши лица окажутся слишком близко. Я отстраняюсь на несколько дюймов, затем поворачиваюсь к нему. Даже на расстоянии я чувствую запах кокосового крема для загара на его коже.
— Фотография. Я работаю над проектом.
Его глаза расширяются.
— Круто. Так вот откуда ты знаешь Джейка?
— Джейка?
Он усмехается и указывает на Иисуса.
— Джейк.
— Подожди, — говорит Куинн, поднимая руку, как будто хочет поставить момент на паузу. — Тебя зовут не Иисус?
— Это прозвище, — говорит Иисус-Джейк. — Все зовут меня Иисус. — Он поднимает подбородок в сторону Гранта. — Кроме этого ублюдка.
Грант, этот ублюдок, хихикает. Звук низкий и теплый. Мне он сразу же нравится. А потом я ненавижу то, что мне это нравится.
— Извини, что сорвал твое прикрытие.
— Люди называют меня Иисусом, с тех пор как я был подростком.
— Почему? — спрашиваю я очевидное.
— Потому что, когда он занимается серфингом, — отвечает Грант, — то как будто ходит по воде.
Я чувствую, как мои губы растягиваются в улыбку.
— Умно. Мне это нравится.
— А как они тебя называют? — спрашивает Куинн, очаровательно наклонив голову. Я не знаю, как ей это удается, но она может включить сексуальность словно щелчком выключателя.
Грант проводит пальцем по верхней губе, пытаясь скрыть улыбку.
Иисус стонет.
— Тебе лучше не знать.
Грант покраснел?
— Дай угадаю, — говорит Куинн, когда брюнетка подходит и садится на бедро Гранта и обхватывает его за шею.
— Ты сказал, что скоро вернешься. — С короткими темными волосами, разделенными посередине и заправленными за уши, без малейшего намека на макияж, с загорелой на солнце кожей, большими темными глазами и пухлыми губы, я подумываю, не модель ли она. Если нет, то должна стать ею.