Мы помогаем Джейку убрать оборудование, и он предлагает нам косяк, чтобы успокоить бурлящее безумие. Я отказываюсь и предлагаю отвезти нас обратно в мотель, чтобы Куинн могла покурить. Они с Джейком флиртовали весь вечер, и я вижу, что она не решается закончить разговор.
Я беру фотоаппарат и делаю несколько снимков, на которых они запечатлены с дымом на губах и широкими улыбками на лицах. Они смеются и игриво прикасаются друг к другу, и через объектив я запечатлеваю первые зачатки отношений.
В последний раз я так веселилась на двадцать первом дне рождения Куинн. Это было много лет назад. Мы пили красное вино из бутылки и завывали на луну. Моя бабушка была еще жива, но становилась все более слабой. Я работала полный рабочий день в фотостудии, а рано утром, поздно вечером и по выходным в прачечной. Помню, как, потягивая вино, я думала о том, что чувствую себя свободной, пусть даже только на одну ночь.
Джейк высадил нас у нашей машины, все еще припаркованной возле темного и пустынного Сансет Бич.
— Завтра я работаю. — Он говорит не со мной. Его взгляд не покидает Куинн. — Ты должна спуститься и потусоваться со мной.
Я направляюсь к стороне водителя, чтобы оставить их наедине. Стрелка на указателе уровня топлива на приборной панели не поднимается выше «E». Мне не пришло в голову спросить о бензине, когда мы ехали по острову сегодня, но мы, должно быть, сожгли много. Когда забирали машину топлива было полбака.
Куинн под кайфом, забирается на пассажирское сиденье и почти сразу засыпает.
Джейк наклоняется к моему открытому окну.
— Знаешь, как вернуться?
— Думаю, что да. Где ближайшая заправка? — Я постукиваю пальцем по приборной панели над мертвой стрелкой.
Он усмехается и качает головой.
— Сейчас не открыта ни одна заправка.
— Что ты имеешь в виду? Разве заправки не всегда открыты? — Я смотрю на Куинн в поисках разъяснений, но единственный звук, который она издает, это тихий храп. — Просто вставляешь свою карточку.
— Материковые жители. — Джейк вздыхает. — У нас есть только одна станция, и она старой школы. Сегодня вы никуда не поедите.
— Ты шутишь, да?
— Нет. — Он отступает от окна. — Похоже, вы переночуете у меня.
— Подожди, неужели сейчас нет ни одной открытой заправки?
— Ни одной.
Застонав, откидываю голову назад.
— Куинн. — Я трясу ее, пока она наконец не открывает глаза.
— Что? — Она моргает мутными глазами.
— Возможно, я смогу найти тебе кровать у себя дома. — Джейк нетерпеливо оббегает вокруг машины и открывает дверь со стороны пассажира, чтобы помочь Куинн выйти.
Я вспоминаю, как он смотрел на Куинн раньше. Как будто она была десертом после кето-диеты. А подруга сейчас под кайфом и совершенно не в себе. Я бы не исключила, что в таком состоянии она примет решение, о котором пожалеет утром.
Подождите, ее список. В ее списке было написано, что она хочет переночевать на пляже. Или это был секс на пляже… Наверное, и то, и другое.
— Если у тебя есть пара одеял, мы можем спать на пляже.
— Можно. — Он пожимает плечами. — Это самый безопасный пляж на Оаху.
— Да! — Куинн выглядит бодрее, чем последние десять минут. — Мой список!
Джейк хмурится.
— Список?
Я хватаю наши полотенца и толстовки.
— Уверен, что это безопасно?
— На Северном побережье никто не валяет дурака, иначе они будут отчитываться перед Локахи.
— Ло… кто это?
— Ка. Хи. Местные парни охраняют этот район с шестидесятых годов.
— Банда?
Он не отвечает.
— Честно говоря… — Парень потирает затылок. — Вам, наверное, было бы удобнее на пляже. У нас всегда много народу, и ты можешь оказаться на полу. — Я замечаю, что сейчас он говорит не с Куинн, а только со мной.
Пляж звучит все лучше и лучше.
Он указывает на дом братства.
— Я возьму несколько одеял и встречу вас на пляже перед моим домом.
Мы запираем наши ценные вещи в машине. Кроме моей камеры. Я оставляю ее пристегнутой на шее и накидываю на нее толстовку. Как и обещал, Джейк встречает нас на песке перед своим полутемным домом. Что это за братство, которое ложится спать до полуночи?
Мы находим место сбоку от террасы, где песок переходит в травянистый холм, а пальмы растут сбоку, образуя естественный навес. Джейк протягивает мне одеяла.
— Если что-нибудь понадобится, мы оставляем дверь незапертой.
— Спасибо. Во сколько открывается заправка?
— В десять.
— Десять? — Я смотрю на Куинн, которая уже положила полотенце и свернулась калачиком в своей толстовке, тихонько похрапывая. Я встряхиваю одно из одеял и накрываю ее. — Тогда, думаю, увидимся утром.