— Спасибо, Тео! — кричит ему вслед мальчик.
Я бегу трусцой, чтобы догнать Матео.
— Я могу вернуть тебе деньги.
Он смотрит на меня так, будто я только что сказала ему, что пью свою собственную мочу.
— Нет.
— Но он просил денег у меня, а не у тебя.
Уголок его рта подпрыгивает.
— Это потому что у тебя на лице написано «я лох».
Я перестаю идти. Он делает еще несколько шагов, затем останавливается и поворачивается ко мне лицом.
— Я удивлена, узнав твою историю с фермой, что ты отказываешь голодному ребенку на улице.
Он прикусывает губу, качает головой, а затем разражается смехом.
— Что смешного?
Блеск в его глазах и затяжная улыбка могли бы положить конец войнам и излечить болезни. Боже мой, он даже не представляет, насколько красив. Мой пульс учащается.
— Этот ребенок — Бинди Бекхэм.
Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на мальчишку, стоящего в очереди за тако.
— Я должна знать, кто это?
Его брови поднимаются вверх.
— Сын Ленни Бекхэма.
— Я не понимаю.
— Он профессиональный серфер, актер, активист. Играл детектива-спасателя в каком-то сериале, в котором было около десяти сезонов.
Я пожимаю плечами, не понимая.
Матео прищуривается, как будто пытаясь заглянуть в мои мысли, чтобы определить, не лгу ли я.
— Никаких догадок, да? — Он кажется искренне удивленным. — Ленни — самый близкий к островной королевской семье человек, который у нас есть. У него есть дом в Халиве и куча денег. — Он кивает в сторону ребенка. — Бинди разбивает лагерь на пляже, когда хороший прибой.
— Сколько ему, двенадцать?
— Пятнадцать. И все за ним присматривают, так что он в безопасности.
Я скрещиваю руки на груди.
— Но голодный.
Матео подходит ближе ко мне. В его взгляде есть мягкость, которой я не видела с того дня на ферме.
— Это мило, что ты помогла ему.
— Я не помогала. Ты помог.
В его глазах паника мелькает так быстро, что я едва успеваю это заметить. Парень прочищает горло.
— Верно. — Он потирает затылок. — Мы должны двигаться дальше.
Он поворачивается и идет вперед.
Я следую за ним, делая несколько шагов на каждый его длинный шаг.
— Почему его отец разрешает ему спать на пляже?
— Ленни вырос здесь, поэтому все здесь для него как семья. Они все присматривают за Бинди, но также знают, что когда у него закончатся деньги, он может позвонить отцу, поэтому местные не очень любят отдавать свои деньги.
Я вспоминаю, как отдала ему свой кусок пиццы. Если бы я знала, что ребенок может сделать один телефонный звонок и получить еду, не думаю, что отдала бы свой ужин.
— Он всегда может пойти домой. Но будет оставаться на улице и попрошайничать, пока не иссякнет гостеприимство.
Я качаю головой.
— Остров — это как другая планета. Не могу себе представить, что настолько доверяю людям обеспечить безопасность моего ребенка.
— Мы серьезно относимся к духу Алохи.
— А я-то думала, что это только туристам говорят.
Мы сворачиваем на грунтовую дорогу, которая ведет к горам, подальше от воды. У основания лавового утеса, в окружении высоких деревьев и зарослей папоротников, стоит старый дом на сваях. Хотя оливково-зеленая краска потрескалась, а ограждение веранды местами отслаивается, дом стоит на большом участке земли, который, вероятно, стоит миллионы.
Лестница оказывается прочнее, чем я предполагала, и когда мы ступаем на веранду, я удивляюсь, насколько она открытая и чистая. Современные стеклянные двери широко раздвинуты, открывая взору открытую планировку дома. Бамбуковые полы, высокие балочные потолки и полированные гранитные столешницы придают дому классический, но изысканный вид.
Энцо и Кило лежат в двух гамаках, передавая друг другу косяк. Они приветствуют нас поднятием подбородка. Внутри Рори и Шеннон расположились на мягком диване кремового цвета.
— Выпивки много, — говорит Рори. — Угощайтесь.
Я следую за Матео на кухню, где Рене и Алани достают пиво.
— Это место невероятно. — Я поворачиваю голову, изучая рисунки на белых стенах.
Картины. Все они изображают волны, разбивающиеся о нетронутую береговую линию, зубчатые скалы на переднем плане заката.
Матео достает бутылку вина из маленького винного холодильника. Очевидно, что в обновление внутренней отделки этого дома были вложены большие средства, но почему бы не сделать это же снаружи? С грунтовой подъездной дорожки человек даже не догадывается о том, какая жемчужина находится внутри дома.
Может быть, в этом и есть смысл?