— А мне что, паспорт тебе показать?! — рыкнул я в ответ, едва не выпустив клыки.
Девчонка отпрянула в страхе. Правильно. Пусть лучше боится меня, чем командует. Я надеялся, она сейчас вылетит из машины и полетит домой, сверкая пятками.
Но вместо нормальной логичной реакции эта дурная человечка заявила:
— Да… Покажи. Покажи мне свой паспорт!
Еле сдержал раздиравший горло рык. Маленькая дрянь!..
Быстро развернул перед её ошалелыми глазёнками документ.
— Довольна?
— Расторгуев Савелий Васильевич… — прочла она, как первоклассница, по слогам.
— Полюбовалась и хватит.
Девчонка продолжала удерживать меня своими огромными, подлыми, зелёными глазищами. За такой взгляд в Средневековье бесплатно выдавали безлимитный абонемент в пыточную или билет в один конец на костёр Инквизиции.
— Значит, ты Сава? — она глупо хихикнула.
Ну, дурная — что ещё с неё взять?..
— Если это всё, что ты хотела спросить, покинь машину.
— Я так и не узнала, почему ты меня преследуешь, — надула щёки девчонка. — Я видела тебя сегодня возле универа. И тогда, в посёлке — это был ты. А сейчас я встречаю тебя возле своего дома. Что происходит?
— Я не обязан отвечать на твои вопросы. И имею право находиться там, где считаю нужным.
— Да блин! Это ненормально!
А вот тут я с ней был на удивление согласен. Но распространяться об этом не стал.
Внезапно девчонка заговорила почти шёпотом:
— У меня никак не идёт из головы тот пожар… И что ещё хуже — я снова и снова вижу его каждую ночь во сне. И тебя… — она повернулась ко мне. — И тебя тоже вижу.
Я стиснул челюсти до боли.
— Сава, ты что-то знаешь об этом?.. Хоть что-нибудь? О той ночи, когда сгорел дом… И о сегодняшней ночи… Ты же ведь что-то знаешь, я вижу, — она схватила меня за рукав кожаной куртки и стала требовательно дёргать. — Ну, почему ты молчишь? Мне страшно…
Девчонка захныкала. Прекратила теребить мою одежду. Я всё сильнее и сильнее напрягал челюсти, чтобы не дать им разомкнуться.
Проклятье! Настоящее проклятье!!!
Ну, почему я должен с ней возиться?! Где, пёс подери, тут справедливость?!
И хныканья эти слушать просто невыносимо. Самому завыть хочется.
— Не плачь, — рыкнул я. — Ты уже взрослая, чтобы нюни распускать.
Как ни странно, это подействовало, и девчонка перестала хныкать.
— Я тебя не боюсь, — сказала она вдруг, и меня аж передёрнуло. — Даже если ты сумасшедший, я всё равно тебя не боюсь.
— Очень жаль, — процедил я сквозь зубы. — Нормальная девушка уже давно бы испугалась.
— А может, я тоже ненормальная, — она по-детски шмыгнула носом. — Может, это тебе следует меня бояться?
Гадина!.. Мелкая зеленоглазая гадина!.. Размазал бы её лепёшку за такие слова!..
— Что молчишь?
— Жду, когда ты свалишь.
Она фыркнула и тут же открыла дверь.
— Приятно было пообщаться, Сава! — издевательски швырнула она, уже находясь вне автомобиля, но продолжая стоять возле. — Кстати, меня Маша зовут! Надеюсь, больше не увидимся!
Дверь с грохотом ударилась о кузов. Дрянная негодница ушла.
И я, наконец, выдохнул.
Глава 10. Дилар
Вибрации напряжения наполняли всю округу. Для меня они выглядели будто крохотные световые точки вроде тех, что начинают мелькать перед глазами, если сделать резкое движение или сильно надавить на глазные яблоки. Но я наблюдал такие явления не зрением, а нюхом. И опять же не тем нюхом, который обычно зовут обонянием. Мой нюх имел внутреннюю, внетелесную природу. В человеческом мирке ближе всего подходит такое определение как «интуиция». И всё-таки для человека интуиция — это всегда нечто смутное и неточное. А мой нюх был исключительно ясен и точен. Ему не просто можно было доверять, на него было необходимо всецело полагаться. Каждый волколак знает, что это такое. Но у всех этот дар проявляется по-своему.
Всё-таки наша звериная сущность не может абсолютно исчезнуть, даже если мы долго находимся в человеческом лике. Нюх — один из немногих даров, что остаётся задействован в любой момент. Говорят, он может ослабнуть, если редко подпитываться. К счастью, мне такое не грозило.
В данный момент я понимал досконально две вещи: девчонка в панике, а Сагарт ошивается где-то поблизости. Насчёт его планов у меня почти не осталось сомнений, как и в том, что этим планам не суждено сбыться. Вот уж кто действительно нюх потерял. Сагарт не в состоянии сложить в своём скудном умишке даже такие простые факты, которые уже имелись на руках.
Несомненно, он уже нежилец. Но опасности от него не больше, чем от комарика. И сдаётся мне, если ещё осталась хоть одна извилина в его мозгу, он сам в скором времени прибежит ко мне на поклон. Что ж, подожду. Я умею ждать и не поддаваться сиюминутным слабостям. Сейчас у меня иные задачи.