Мелкая гадина воспользовалась моим замешательством и, что было сил, впилась мне в лапу зубами. Больно не было, но рассвирепел я не на шутку и уже собирался полоснуть ей по лицу когтями, как услышал другой, увы, знакомый мне человеческий голосок.
— Рина! Риночка!!!
Я зарычал во всю глотку, отгоняя Машу подальше от врагов.
— Чё ты орёшь?! — взвилась она. — Это моя подруга!
— Маша! — девчонка, которая внезапно оказалась знакома моей дурёхе, запричитала: — Помоги мне!
— Сава тебя не тронет, — деловито заявила Маша, подходя ближе.
Я снова зарычал на неё.
— Сава, хватит ругаться, — моя человечка нахмурила бровки.
Её подруга подлетела к ней навстречу. Они обнялись.
— Господи, как я боялась, что это чудовище тебя съест! — сетовала Маша.
— Это не чудовище. Это мой Макарушка, — Рина повернулась ко мне. — А вот этот Чёрный его обижает.
С текущего момента я вообще прекратил понимать, что здесь происходит.
— Сава, ты не мог бы слезть с вот этого вот товарища?
В ответ я показал ей свои клыки во всей красе.
— Ну, не будь ты таким вредным, Сав. Ну? Слезай.
Не сказать, что я одобрял такое решение, но освободить Белого всё-таки пришлось. Когда я отошёл в сторону, Машина подруга тотчас припала к обессиленному волколаку.
— Вставай, моё солнышко. Вставай, мой малыш…
Что?! Она нашёптывала всякие дурацкие сопливые словечки гигантскому зверюге весом под полтонны, который превосходил габаритами эту дурную деваху раз в восемь!
— Маленький мой, давай я тебе помогу. Давай вместе. Обопрись на меня, котёночек…
— А ты так и будешь стоять в сторонке и смотреть? — Маша пнула меня в бок. — Иди помоги им.
Оскалившись и коротко прорычав напоследок, я нехотя поплёлся поднимать одного из своих злейших врагов.
Теперь я уже понял, что передо мной Марлок. А ещё понял, что он каким-то образом отбился от Стаи. Получалось, мы оба сейчас находились в примерно одинаковом статусе одиночек.
Теоретически нам больше нечего было делить. Однако практически мы оставались теми, кто мы есть — волколаками из непримиримых Кланов, достаточно натерпевшихся друг от друга за сотни лет нашей истории.
И, возможно, впервые в истории Белый волколак очутился в приюте Чёрного по доброй воле.
Я сбросил Марлока на пол у очага. Он тяжело дышал. Маленькая темноволосая человечка неугомонно вилась вокруг него, продолжая причитать.
— Макарушка, милый, — она приподняла с пола перемазанную грязью белую морду, — тебе надо поесть, мой сладкий.
Она стала подставлять к его пасти свою руку.
Моё сознание отказывалось верить в происходящее. У Маши тоже повыкатились глаза.
— Зайчонок, надо, — уговаривала Марлока Рина. — Тебе сразу станет лучше. Пожалуйста, ради меня.
— Ринка, ты чё делаешь? — обронила Маша.
Сделав оборотный кувырок, я за долю секунды очутился перед ней и мягко придержал за плечи.
— Ему нужна кровь, — отчеканила Рина. — Иначе он не поправится.
— Рин, ты с дубу рухнула?!
— Она права, — вмешался я. — Марлок ранен. То, что я его покарябал, это ещё цветочки. У него довольно обширный ожёг — худшая травма для волколака.
— Кушай, — велела Рина. — Кушай. Немедленно.
И Марлок безрадостно повиновался ей. Маша зажмурилась, будто бы это ей только что проткнули вену. А вот её подруга вела себя куда более мужественно и совершенно спокойно терпела, пока Белый высасывал из неё часть жизни.
— Марлок, остановись, — приказал я.
Волколак резко поднял на меня бесцветные глаза и глухо зарычал, не останавливая трапезы.
— Ты её убьёшь, — я кивнул на бледнеющую девчонку.
Аргумент подействовал. Белый остановился.
— Вы чё тут, все с ума посходили?! — взвизгнула Маша. — Это уже настоящий кошмар!
— Иначе он умрёт! — прикрикнул я на неё. — Иди в постель! Не хватало, чтобы ты снова раскисла!
— Лучше бы штаны напялил, а не командовал тут! Тоже мне, командир нашёлся с голой жопой! — моя хамка показала язык и ушагала к кровати.
Я поймал на себе Ринин взгляд. Он выражал и усталость, и благодарность, и… весьма активный сексуальный интерес. Так что я решил не медлить с предложением Маши и быстро разыскал оставленные на полу брюки, после чего подошёл к Рине, осмотрел её руку.
— Сколько он уже выпил?
— Я что, считала? — фыркнула она. — Но голова немножко кружится. Как после шампанского. Примерно целой бутылки.
— Плохо, — я выпустил её конечность и принялся изучать раны Марлока. — Хорошо его подпалили. Долго заживать будет. Если ты продолжишь кормить его, умрёшь раньше, чем он выздоровеет.