Колокольчик над дверью мелодично звякнул. Я очутилась в тёмном, но нисколько не пугающем пространстве, по сути — обычном магазине: всюду стояли стеллажи с товарами. Какие-то мешочки, баночки, амулеты, коробки с непонятным содержимым. Были тут и всякие благовония, статуэтки и другая лабуда, которую чаще всего берут «по приколу» в восточных сувенирных магазинах.
В дальней части комнаты стоял стол, покрытый чёрной тканью, на которой что-то было написано. Я, конечно, слабо разбираюсь в подобных штуках, но, кажется, это были руны. На том же столе находился хрустальный шар, колода карт, несколько свечей разных цветов и кассовый аппарат.
Оглядев всё это добро, я вздохнула. Занимательное зрелище, но тянет скорее на дешёвый спектакль.
Внезапно откуда-то из темноты раздалось тихое шуршание. Я тут же напряглась, но затем быстро расслабилась — звук издавали бамбуковые шторки на ниточках. Они, по всей видимости, отгораживали какую-то нишу или подсобку, находившуюся позади стола. Бамбуковые палочки ещё долго и убаюкивающе шелестели, но моё внимание уже переключилось на женщину, которая и вышла сквозь эти шторки, а теперь приблизилась к нам с Савой.
На меня она не особо обратила внимания, а вот на Савелия глянула так, как будто бы знает его давно, но не слишком рада видеть. Я же рассматривала тётеньку пристально, и как-то совершенно не укладывалось в голове, что это и есть та самая «старуха Ашат».
Дама выглядела не старше сорока, притом довольно подтянутая, высокая, с живыми карими глазами и выкрашенными в алый цвет длинными волосами. Руки её покрывали какие-то мелкие узоры. Может, татуировки или, скорее, роспись хной. Тонкие узловатые пальцы украшали массивные перстни. Из одежды — простая чёрная водолазка и чёрные легинсы. На груди — большой кулон с синим камнем каплевидной формы. Такая себе старушенция — явно на пенсии не скучает.
— Какие люди, — скрипучим голосом захихикала Ашат, и лишь этот голос я бы ещё могла назвать старческим. — Ты что-то зачастил, Сагарт.
— Времена такие, — без всяких эмоций ответил Сава.
— Ну-с, чего желаешь? — она облизнула тонкие губы и мельком оглядела меня. — Жениться надумал?
Сава стиснул челюсти так, что я даже расслышала, как скрипнули его зубы.
— Мази нужны, — наконец, произнёс он. — Самые действенные. Против ожогов.
— На солнышке перезагорал? — глумилась тётенька.
И тут я окончательно убедилась, что Ашат явно не в восторге от покупателя. Наверное, не будь она такой уникальной, Сава бы ей башку давно отгрыз. Однако он терпел, и даже не язвил в ответ. А тётенька ничуть его не боялась и совершенно спокойно взирала на глыбу в четыре раза больше неё с таким нахальством, что я аж обзавидовалась.
— Это не мне, — почти спокойно произнёс Савелий. — И давай поскорее. Я тороплюсь.
— А маленькая леди тоже торопится? — Ашат уставилась на меня и цокнула языком. — Бренная плоть стареет, а сердцу всё так же хочется…
— Ашат, — перебил Сава и вытащил портмоне, — давай всё, что есть.
Он достал из кожаного отделения пластиковую карточку, и у меня глаза на лоб полезли от удивления. Савелий… ходит… в банк?..
Ашат же ни разу не удивилась, выхватила кредитку и, ловко перекидывая её между пальцами, зашагала к полкам, что-то поискала там и с недовольным лицом вновь скрылась за занавеской.
— Так у тебя были деньги?! — выпалила я шёпотом.
Сава приподнял одну бровь:
— И что в этом для тебя неожиданного?
— Да всё! Почему мы тогда одними зайцами питались?! — от напряжения я чуть голос не сорвала.
— А ты видела где-то поблизости магазины?
Я призадумалась и стихла, сделала вид, что ни о чём не спрашивала.
Вернулась Ашат с какими-то банками, которые она вывалила на стол и принялась сканировать штрих-коды на этикетках.
Не назвав стоимости, тётенька приложила карточку к терминалу, отдала её Саве. Он ввёл пин-код, после чего аппарат выдал чек, который Ашат бросила в пакет вместе со всеми покупками.
М-да… Я рассчитывала на волшебную экскурсию к всамделишней колдунье, а пожаловала в обычный супермаркет, хоть и немного антуражный.
— Спасибо, — буркнул Савелий. — Мне бы ещё обманок…
— Закончились. На будущей неделе приходи.
— Мне сейчас надо.
Ашат, кажется, насторожилась. Её внимательные глаза вновь проедали мне лоб.
— Как тебя зовут, милая?
— Маша, — как-то неуверенно произнесла я.
Этот вопрос, как бы это сказать… немного смутил меня. Хотя, если посудить, ничего сверхъестественного у меня не спросили.